Тебе, с любовью…. Бриджит Кеммерер

должно быть, уловил в моем голосе резкость. Со следующим вопросом не спешит, хотя его раздирает любопытство. Странно, что он не получил всех данных обо мне от судьи. Хотя, может, ему дали информацию только о моих правонарушениях, а об отце умолчали.

      В любом случае он решает не давить на меня.

      – Спасибо, Мерф.

      Я возвращаю фильтр на место, а потом поворачиваюсь к Болвандесу.

      – Меня зовут Деклан. – Мне не удается скрыть раздражения в голосе.

      Ни на секунду не замешкавшись, Болвандес протягивает мне руку:

      – Рад познакомиться с тобой. Фрэнк.

      – Фрэнк? – недоуменно моргаю я.

      Он пожимает плечами.

      – Ожидал услышать что-то вроде «Франсиско»?

      Я почти пристыженно отвожу взгляд. С чего бы это? Я же не звал его про себя «Педро». Хотя, наверное, лучше бы звал его так, чем Болвандесом.

      Фрэнк хлопает меня по плечу.

      – Отец не научил тебя рукопожатию?

      Я стягиваю рабочую перчатку и протягиваю ему руку.

      – А ты неплохой парень, Деклан, – говорит Фрэнк.

      – Это ты меня еще плохо знаешь, – фыркаю я.

* * *

      Когда я возвращаюсь домой, Алан сидит в гостиной. Обычно я проверяю, нет ли его внизу, прежде чем пройти на кухню, но сейчас мне хочется взять газировку, принять душ и закрыться ото всех в своей комнате. По телику идет футбольный матч. Звук отчим врубил на полную мощность. Они с мамой купили телевизор с большим экраном как подарок на свою свадьбу. Мама не выносит громких звуков, поэтому я не удивлен, что она не сидит рядом с ним. Но домой она вернулась – ее машина стоит на подъездной дорожке.

      Мне хочется сказать Алану, чтобы он уменьшил долбаный звук. Тогда мама тоже сможет посмотреть телевизор. Но я этого не делаю. Даже не смотрю на него. А вот его взгляд на себе чувствую кожей. Он будто только и ждет, что я вспылю или накинусь на него. Повисшее в комнате напряжение можно практически ухватить рукой.

      – Где ты был? – спрашивает Алан.

      Ну что за придурок? Он прекрасно знает, где я был. Я прохожу мимо дивана, направляясь в кухню.

      – Я с тобой говорю. – Отчим почти орет, пытаясь перекричать телевизор. – Не смей игнорировать меня.

      Я игнорирую его. В кухню он за мной не идет.

      Алан продает страховки. В приступе рабочего ажиотажа он чуть не копытами роет землю, и кажется, из его ноздрей вот-вот повалит пар. В остальное же время он строит из себя крутого чувака, помешанного на спорте. Чудо, что у него в руках нет флажка и рукавицы с поднятым пальцем. И что в нем мама нашла? Не понимаю. Вру – прекрасно понимаю. Сладкоречивого балабола, запудрившего ей мозги, желая залезть под юбку. Знаете, кем вижу его я? Очередным козлом, из-за которого она так больно шлепнется с небес на землю, что падение с обрыва и то покажется более милосердным. Хотя моего мнения, конечно же, никто не спрашивает.

      В холодильнике лежит лазанья. Я кладу себе немного в тарелку, но не заморачиваюсь подогреванием. Подцепляю кока-колу и готовлюсь к вторичному забегу мимо Алана. Он злобно таращится на кухонную дверь, когда я из-за нее появляюсь. Позади него орет телик.

      – Я