Долина кукол. Жаклин Сьюзанн

но это ее работа. Ей приходится бороться за то, что ей нужно. Но забудь о работе, и ты увидишь перед собой чуткую, страдающую от одиночества женщину, жаждущую встретить настоящую подругу или друга, человека, которого она смогла бы полюбить.

      – Полюбить? Ха-ха-ха! – Нили даже взвизгнула от негодования. – Да пойми, Энн. То чудовище, которое я вижу на репетициях, и есть настоящая Хелен Лоусон. И дело вовсе не в том, что она звезда. Они все такие! Стать такой, как она, просто невозможно, такой нужно родиться. Боже мой! Если бы я когда-нибудь стала звездой, я была бы так благодарна зрителям за их любовь, за то, что они платят деньги, чтобы меня увидеть, за то, что авторы пишут для меня пьесы, – просто в голове не укладывается, что такое могло бы быть, – да я была бы готова всех перецеловать. Послушай, даже Мэл, который и видел-то ее всего лишь раз на какой-то благотворительной акции, назвал ее Джеком Потрошителем.

      – Не собираюсь больше c тобой спорить, – устало сказала Энн. – Но, пожалуйста, Нили, больше в моем присутствии не говори о ней плохо. Мне Хелен действительно нравится.

      – Это надо же…

      За дверью в коридоре задребезжал телефон.

      – Какой ненормальный может звонить в такое время? – поразилась Нили. – Наверное, ошиблись номером.

      – Я поговорю сама. – Энн вышла из комнаты Нили и сняла трубку.

      – Привет, девочка, – звонко раздался в трубке довольный голос Хелен.

      – Это вы, Хелен? Что-нибудь случилось? – Энн не могла скрыть своего удивления.

      – Хелен? Неужели это она? – заорала Нили сквозь закрытую дверь. – Вот так так! Ты, значит, меня не разыгрывала и вы настоящие подружки!

      – Мне просто захотелось пожелать тебе спокойной ночи, вот я и решила позвонить, – весело продолжала разговор Хелен. – Я уже разделась, простирнула чулки и трусики, намазалась кремом, закрутила волосы и теперь лежу в постельке.

      Энн, стоявшая в неотапливаемом коридоре, невольно вздрогнула от холода, представив себе, как Хелен сейчас нежится в своей шикарной, шириной почти в восемь футов кровати. Но любопытство взяло над ней верх, и, не обращая внимания на Нили, стоявшую рядом и жадно прислушивающуюся к разговору, она переспросила:

      – Хелен, я не ослышалась? Вы сказали, что сами постирали свои чулки и трусики?

      – С ума можно сойти! Ты что, смеешься?! – прошипела у ее плеча Нили.

      – Ты не ослышалась, я всегда так делаю, честное слово, – ответила Хелен. – Моя мамуся меня к этому приучила, и теперь, хотя у меня есть служанка, я каждый раз, прежде чем лечь в постель, все стираю сама. Наверное, во мне сказывается мое ирландское происхождение, ведь я – О’Лири.

      – Это ваша настоящая фамилия? – спросила Энн.

      Нили не выдержала:

      – Я сейчас вернусь. Наброшу что-нибудь, если уж мы собрались потрепаться. Здесь собачий холод. – Сказав это, она убежала к себе.

      – Нет, настоящая моя фамилия – Лафлин, – ответила Хелен. – Она шотландская, ведь в моем роду были шотландцы, французы и ирландцы. Но я поменяла