Грани игры. Игра как жизнь. Самусев Андрей

Тём, – но хирд у него отменной выучки, ни в чем не уступающий хирду Фроки». А учитывая, что их драккар по численности команды раза в полтора уступал людям Тросфеля, вопрос, кто будет чьим призом, оставался открытым.

      Выдернув из бочонка копье, Тём метнул его через голову своего кормчего в удачно подставившуюся спину какого-то вражины. И попал, заставив того обернуться и тут же полететь под ноги Тёму с перерубленным мощным ударом секиры позвоночником. Как Игор успел оказаться у этого края драккара, Тём так и не понял.

      Остальные из той группы, включая и ребят Игора, продолжали сражаться, сплотившись вокруг своего ярла и образовав «стену щитов». Они стояли в тесном кругу, щит каждого воина соприкасался со щитом его товарища, и это позволяло им выстоять под беспорядочно накатывающимися волнами атакующих врагов.

      От желания встать в первый ряд, Тёма остановил рык Игора:

      – Не лезь в прямую схватку. И так уже Граф и Батяня на респаун ушли. Против нас крепкие сволочи оказались. Это не бой, а просто песня какая-то!

      Ещё один морской шакал упал за борт, располовиненный секирой Игора.

      – У тебя копье, бей из-за моей спины. Неважно, что урон малый, я восполню. Главное, что твой удар может сбить чью-то атаку. И не стой, двигайся!

      Самому Игору приходилось всё время увертываться, отклоняться, «нырять», отпрыгивать вбок или назад, чтобы избежать ударов по ногам и при этом «держать спиной» Тёма. И надо отдать должное Игору, двигался тот, порхая, словно бабочка. Вот только удар его бродэкса был куда страшнее, чем жало осы, врезаясь в подворачивающихся под лезвие врагов. При этом, сам удар у Игора был поставлен не просто сверху вниз, а под небольшим углом слева направо, так, чтобы топор с чваком входил в неприкрытую щитом или кольчугой шею.

      Тём остро позавидовал ловкости и чувству равновесия хая, которые, совместно с акробатикой, в такой тесной схватке, были жизненно необходимы.

      Первое восторженное настроение от участия в «настоящем бою», от вида не тающих трупов, стонов раненых и отчаянных криков, упавших за борт и идущих ко дну друзей и врагов, давно ушло. Остались только не проходящая боль в ребрах от удара топора, кинутого кем-то через головы и нашедшего Тёма, к счастью, уже на излёте и очень злой азарт.

      Тём поймал свой шанс, когда подранок из тройки теснивших Игора бойцов открыл свою шею. Удар копья сзади, в основание шеи, отработанный нордом ещё на крысах, получился на загляденье. «Критический» – мелькнуло где-то далекой мыслью у Тёма, и следом: