Карьерист. Юрий Иванович

валяющихся подчинённых. Пришлось и его успокаивать намертво, дабы чего не вышло.

      Затем Труммер убедился, что переводчик (или специалист, обслуживающий ракушку?) жив. Крепко связал его, распяв на парочке копий, и только после этого ринулся на зачистку внутренностей всего острова. А как же иначе? Не хватало, чтобы кто-то проткнул со спины своим копьём или приголубил каменным шаром по черепу. Пока всё не оббежал, осматривая каюты, кладовки и резервуары с питьевой водой, не успокоился.

      Ничего ценного на первый взгляд не отыскал. Хотя с точки зрения истинных учёных тут было над чем подумать и в чём поковыряться. Те же две ракушки-переводчицы обнаружились в одной из самых приличных кают, например. Собственность капитана? Да какая разница? Главное, что общение с иномирцами возможно вопреки сложившемуся мнению.

      А вот когда Поль вновь оказался на верхней палубе, вдруг почувствовал, что теряет сознание.

      «Твари! – промелькнула запоздалая досада. – Неужели кто-то спрятался и теперь меня тиранит, как тот же ченнелингер? Или наконечник копья оказался смазан ядом? Ведь недаром меня стало так резко тошнить… Тогда почему меня не спасает наличие артефактов? Дэма ведь перечисляла, что они и от ядов как-то предохраняют…»

      Пошатавшись с минуту, всё-таки свалился с ног, стараясь хоть спиной опереться на какую-то выпуклость. Ну и пожалел, что нет никого поблизости из проверенных напарников. Тот же Гроссер отыскал бы выход из критического положения. Или подобрал бы нужное противоядие. Наверное…

      Сознание ушло рывком, словно кто по голове ударил чем-то тяжёлым. Но и вернулось так же: мгновенно. Причём без всяких болезненных ощущений в голове. Тошнота тоже исчезла. Зрение – ясное и стопроцентное. Ну разве что конечности чуть подрагивали и гудели, словно после чрезмерной работы по переноске тяжестей. Судя по положению солнц на небе, беспамятство продолжалось недолго, пять, максимум пятнадцать минут.

      «И что это было? – озадачился Поль, вставая на ноги и осматриваясь внимательно вокруг. – Неужели при подборе энергии с этих скотов, произошло её неприятие? Ведь изрядно нахватался этой мерзости… Вот чувствую, что она не совсем приемлема для человека…»

      Во время краткосрочного сражения он ощутил нечто противное и чуждое, но тогда было не до сантиментов. Воздействие – откат – подбор. Да сразу, махом, на нескольких, а то и на десяток противников. Причём подбор чужих сил уже осуществлялся в трёх случаях из четырёх, и это радовало. Потому что сражаться лучше всего, используя чужие резервы.

      Теперь же Труммер ещё и порадовался по причине своей скорой адаптации. Тело не только справилось с чуждыми силами, но, кажется, извлекло из этого какую-то пользу. Теперь только оставалось выяснить: какую именно? И куда эту «пользу» применить?

      Сколько к себе ни прислушивался, как ни осматривался и чего ни пытался сотворить – вроде никаких изменений не заметил. Зато когда понял, что с ним случилось, минуты две ошарашенно фыркал и тяжело вздыхал. А понял суть своего