Виртуальные встречи. Александра Мадунц

неподалеку от станции, на переезде. Место выглядело не слишком заброшенным, даже машины проезжали. Надо быть совсем уж тупым насильником, чтобы заманивать жертву именно сюда. А Осведомленный не походил на тупицу.

      Зато через четверть часа Катя разочарованно решила, что он – заурядный шутник. Почему заурядный? Незаурядный посмеялся б не заочно, а в лицо, и Катя бы охотно к нему присоединилась. А то стоишь тут и томишься. Тоска…

      И вдруг Катю осенило. Осведомленный-то не знает, что она решилась прийти! Катя ничего ему твердо не пообещала. В разочаровании он поехал на дачу к Турищеву один. Или не поехал вовсе. А время идет, писатель совершает запланированные гнусности, которых бедной Кате никогда больше не выпадет шанса увидеть – а так хочется, так хочется… Нет уж, раз она сюда примчалась, глупо возвращаться с пустыми руками.

      Идея взбодрила. Правда, на даче у Турищева Катя ни разу не была, зато имела превосходную зрительную память. Катя закрыла глаза, и перед ней предстала фотография, иллюстрирующая текст статьи, а потом даже возникла фраза: «Слева от станции располагается комплекс домов, принадлежащих интеллектуальной элите». Слева так слева.

      Нужное строение Катя опознала сразу. По нынешним временам ничего особенного, хотя неплохо. Каменный дом, наверняка с электричеством и отоплением. Хороший сад. Вокруг железная решетка, довольно высокая. При желании, конечно, перелезешь, но соседи подобного события наверняка не пропустят. Зачем нарываться на неприятности?

      Катя пошла вдоль забора. Жизненный опыт подсказывал, что где-нибудь обнаружится погнутый прут. Да и вообще, сперва следует осмотреться. В памяти всплыл очередной абзац статьи: «В саду стоит небольшая, но изысканная беседка, где писатель любит проводить свободное время, обдумывая новые романы. Он знает, что там его никто не потревожит». Вот в беседке-то Турищев и занимается… занимается… короче, занимается тем, ради чего Катя сейчас здесь.

      Погнутый прут заманчиво красовался на задах, у грязной канавы – как раз там, где не стоило опасаться свидетелей преступления. Да, проникновение на чужую территорию – преступление. Только вряд ли Турищев, обнаружив Катю, сдаст ее полиции. Это сделало бы его смешным, чего он боится пуще смерти. Он может только оскорбить ее и выгнать, а подобное Катя уже вчера пережила – и ничего, прекрасно себя чувствует. Она была возбуждена и даже улыбалась, пролезая в довольно широкую щель.

      Слава богу, это был сад, а не привычный нынче кусок голой земли, расчерченный грядками. Катя, таясь за деревьями и кустами, осторожно кралась по направлению к смутно просвечивающей беседке. Приблизившись, она застыла, стараясь не дышать, поскольку заметила силуэт Турищева. Писатель почему-то не сидел, а почти лежал на скамейке. Прошло несколько минут, показавшихся Кате вечностью, однако он не пошевелился. Спит? В такой неудобной позе? Маловероятно. Или ему плохо? Сердце, например. Ох, как неудачно! Кате страшно не хотелось показываться Турищеву на глаза. Он, разумеется, решит, что она