Одиночество волка. Владимир Колычев

зрелая красотка даже ухом не повела.

      – Марина, – представилась она.

      – Меня все здесь знают.

      Она кивнула, но ничего не сказала, разглядывала золотую цепь на его шее.

      Он, конечно, бизнесмен, тут без вариантов. Но галстука нет. Ворот белой рубахи нараспашку, под ней реальный канат из благородного желтого металла. На пальцах массивные печатки.

      – Я не местная.

      – Откуда?

      – Раньше я на Арбате жила.

      – Поговорим? – Сафрон кивком показал в глубь квартиры.

      – Ну, если очень нужно.

      – Да, очень.

      – Тут кафе в соседнем здании. Я через десять минут спущусь.

      – Это мое кафе. – Сафрон просто обязан был произвести впечатление на эту особу.

      Потому он и соврал. Хотя сам себя во лжи не уличил. Кафе принадлежало бывшему директору рынка, но Сафрон уже положил на него глаз. Он очень скоро приберет его к рукам. Лично у него не было никаких сомнений в этом.

      – Через десять минут, – сказала Марина, закрывая дверь.

      Сафрон пожал плечами. Если он и смог произвести на нее впечатление, то виду она не показала. Но это нисколько не удивительно. Деловая женщина должна уметь держать себя в руках.

      Марина появилась минута в минуту. Этим она дала понять, что свидание исключительно деловое. Хотя, глядя на нее, Сафрон совсем не прочь был придать их встрече интимный уклон. Под горку, под горку, и в постель.

      Дверь она открывала в платье, а в кафе пришла в джинсах и в рубашечке, на которой была расстегнута только одна верхняя пуговка. Туфли на низком каблуке. Все это, чтобы не распалять воображение собеседника. А может, она, напротив, хотела заинтриговать его и настроить на серьезные отношения.

      – Я вас слушаю, – сухо сказала женщина, едва присев.

      Сафрон смахнул со стола сигарету, но Марина этого как будто не заметила. Видно, что некурящая.

      – Меня не слушать, а любить надо, – сказал он и щелкнул зажигалкой.

      Она украдкой вздохнула, опечаленно глядя на него. Не было у нее желания любить такого вот крутого мэна.

      – Как отца родного любить, – немного подумав, добавил Сафрон.

      Марина промолчала, но глянула на него так, как будто он был немного не в себе.

      – Я отец строгий, но справедливый. И если меня любят, обеспечивают мою старость, то я не наказываю, даже помогаю.

      Марина ничего не сказала. Она не требовала объяснений, но Сафрон и без того ощутил потребность их дать.

      – Я еще молодой, но уже думаю о старости. Выйду на пенсию, буду всем этим владеть, – проговорил Сафрон и повел рукой в сторону высотки, в которой жила Марина.

      Первый этаж там не простой, с фигурным выступом. Общая площадь – шестьсот квадратов. А место просто отличное. Вышел, сел в машину и, не сворачивая, прямиком в Москву.

      – Чем этим? – спросила Марина.

      – Здесь у меня будут казино и ночной клуб.

      – Иногда там будут драться, – сказала она и усмехнулась краешками губ.

      – И