Возвращение Каина. Сергей Алексеев

Салют дадим! Дадим салют! – пропел Аристарх Павлович и, сунувшись под диван, достал кольт. – Видал, какая пушка?

      У Кирилла и вовсе глаза полезли на лоб.

      – Палыч?! Ну, Палыч!.. Во игрушка! Да ты и вооружен! Дай посмотреть! Во сила! Какого калибра? Мизинец лезет!

      Он был еще совсем мальчишка: вертел кольт в руках, обласкивал, чуть не целовал. Аристарх Павлович отнял у него игрушку, всадил обойму и махнул рукой – пошли!

      На улице они обнялись, как два алкоголика, и запели, направляясь за озеро в лес:

      – Степь да степь кругом, путь далек лежит! В той степи глухой замерзал ямщик!

      Кирилл слова этой песни знал плохо, но две последние строчки сразу запоминал, подтягивал, и получалось хорошо. Очень хорошо! Голоса подходили по тембру, сливались, и в вечернем темном лесу, под сводами крон, песня звучала, как в театре. А за озером, в сосновом бору, Аристарх Павлович выхватил кольт и дважды пальнул в небо.

      – Салют! – пел он, словно колокол, а Кирилл трепал его за руку:

      – Дай мне! Дай я!..

      Аристарх Павлович вложил в его руку пистолет и, придерживая ее, направил в небо.

      – Я сам! Я сам! – вырвался Кирилл. – Я же – офицер, тии-мать!

      И тоже два раза выстрелил. После чего Аристарх Павлович забрал кольт, поставил на предохранитель и спрятал в карман.

      – Патронов мало! – пропел он. – Шесть штук осталось.

      – Да я найду к нему патронов! – пытался выклянчить Кирилл. – Дай еще! Хоть разок!

      Аристарх Павлович по-скупердяйски выщелкнул патроны из магазина и оставил только один. Младший Ерашов, смакуя выстрел, аж постанывал от удовольствия. Грохотало здорово, наверняка в городе слышно, поэтому Аристарх Павлович запел уже серьезно:

      – Теперь бежим, не то милиция приедет.

      И они побежали. И дурачились по дороге: Кирилл изображал жеребенка, а Аристарх Павлович – немого хозяина.

      – Ага, тиимать! – кричал он.

      – Тиимать! – откликался «жеребенок», и оба ржали.

      Оказывается, впопыхах и в восторге они забыли запереть входную дверь. Входили на цыпочках, вспомнив о соседях, да было поздно: у потухшего камина сидела Надежда Александровна. Она встретила мужчин презрительным молчанием и так же молча проследовала к себе, притворив дверь. Кирилл, по-школьному балуясь, передразнил ее походку и шмякнулся в кресло.

      – Можно погулять русским офицерам? Законно погулять, находясь в отпуске?

      Он был пьян и, как говорят алкоголики, сломался: руки не слушались, голова падала, хотя Кирилл старался держать ее прямо. Аристарх Павлович почувствовал свою вину, и грядущая завтрашняя выволочка от бабушки Полины в один миг смахнула молодецкую веселость и ухарство.

      – Спать, Кирилл! – в приказном порядке запел он. – Ложись-ка на диван!

      И почти волоком перетащил Кирилла в постель, раздел, укрыл и выключил свет. Сам же сел в кресло и радовался теперь тихо, под легкое свечение углей, исходящее из камина. «Ну и пусть, – думал он. – Пусть нам завтра влетит за гулянку. Было хорошо… Было