Матросская Тишина. Иван Лазутин

это скамья Врубеля. Изразцы и обжиг его собственной работы. Недавно скамью обнесли стеклянным колпаком. Чтобы сохранить для потомков.

      – Я бы очень хотел побывать в музее и все это посмотреть, – сказал Яновский, глядя в просветы железной изгороди на возвышавшуюся на пригорке и переливающуюся всеми цветами радуги полукруглую скамью, украшенную врубелевскими изразцами.

      – Посмотрите. После обеда. У меня гостит старшая сестра, из Воронежа. Она еще ни разу не была в музее. Оксана вас сводит. Она сегодня свободна. Обратите внимание на избушку на курьих ножках. Сделана по проекту Виктора Васнецова. Неподалеку от избушки церквушка— тоже возведена по проекту Васнецова. – Гордей Каллистратович при подходе к плотине рукой показал влево: – А вон видите: камыши и небольшая заводь, к которой переброшен деревянный мостик?

      – Вижу.

      – Это то самое место, на котором Виктор Васнецов запечатлел свою знаменитую девочку у омута. Помните эту картину?

      – Не помнить ее нельзя, так же как нельзя забыть репинских «Бурлаков» или шишкинских «Медведей», – ответил Яновский, вглядываясь в темный плес, заросший кувшинками и камышом.

      – А под нами течет воспетая Сергеем Тимофеевичем Аксаковым Воря. Хотите, прочитаю? – Гордей Каллистратович огляделся по сторонам и, дождавшись, когда Яновский попросит его прочитать, тихо, вполголоса, начал читать стихотворение Аксакова:

      Вот, наконец, за все терпенье

      Судьба вознаградила нас:

      Мы, наконец, нашли именье

      По вкусу нашему, как раз.

      Прекрасно местоположенье,

      Гора над быстрою рекой,

      Заслонено от глаз селенье

      Зеленой рощею густой.

      Там есть и парк, и пропасть тени,

      И всякой множество воды;

      Там пруд – не лужа по колени,

      И дом годится хоть куды.

      Вокруг чудесное гулянье,

      Родник с водою ключевой,

      В пруде, в реке – везде купанье,

      И на горе и под горой.

      Не бедно там живут крестьяне,

      Дворовых только три души;

      Лесок хоть вырублен заране —

      Остались рощи хороши.

      Там вечно мужики на пашне,

      На Воре нет совсем воров.

      Там есть весь обиход домашний

      И белых множество грибов.

      Разнообразная природа,

      Уединенный уголок!

      Конечно, много нет дохода,

      Да здесь не о доходах толк.

      Зато там уженье привольно

      Язей, плотвы и окуней,

      И раков водится довольно,

      Налимов, щук и голавлей.

      – Теперь вам понятно, что такое Абрамцево? – Лицо Гордея Каллистратовича светилось, словно только что прочитанные стихи написал он сам и ждал обязательной заслуженной похвалы.

      – Понятно, – улыбаясь, ответил Яновский. Таким простым и душевно распахнутым своего научного руководителя он еще никогда не видел. И тут же подумал: «Правильно