Призыв. Дэвид Гейдер

и не правы в своей подозрительности.

      – Я однажды был в Башне Круга, – сообщил Дункан. – Она стоит в окрестностях Монсиммара, но на эту она совсем не похожа, скорее на крепость. Это оттуда призвали в орден Фиону.

      Король как-то странно взглянул на него:

      – Фиону? Это та самая эльфийка из нашего отряда?

      – Ага.

      Дункан снова устремил взгляд на башню: она стала уже огромной и заслоняла почти все небо. Лодка вошла в ее тень, и юноша уже мог разглядеть грот, к которому они направлялись, лавируя между острыми скалами. Вероятно, там находится вход, а также что-то вроде причала. Если нет – они налетят на камни и пойдут на дно. Все просто, проще не бывает.

      – Мне их подарили, – сказал наконец Дункан, нарушая молчание.

      Король, похоже, искренне удивился:

      – Подарили?

      – Я про кинжалы. Мне их дала Женевьева.

      – Щедрый подарок.

      – Возможно. Это было извинение. По крайней мере, мне так думается.

      Вот теперь в глазах короля загорелся неподдельный интерес.

      – Извинение? Ваш командор, сдается мне, не из тех людей, кто склонен к извинениям.

      – Так оно и есть, – бесцветным голосом подтвердил Дункан.

      Взгляд его не отрывался от воды, плескавшейся у борта, и Мэрик не стал продолжать расспросы. Лодка медленно проплыла мимо торчавшего из воды утеса. Вокруг него колыхались и липли к камням склизкие водоросли. Грязная чайка, восседавшая на вершине, наклонила головку и заинтересованно уставилась на Дункана. Тот не обратил на птицу ни малейшего внимания и снова съежился, плотнее запахнув меховой плащ, – порыв ледяного ветра, просвистевший над озером, тысячью промозглых иголочек вонзился в его лицо.

      – Зря мы взяли его с собой, – сказала Фиона, обращаясь к Женевьеве.

      Они дожидались прибытия лодки в пещере под башней, где располагалась пристань. Стены пещеры, смыкавшиеся высоко над головой, лоснились от влаги, и их омывало теплое оранжевое сияние волшебных фонарей. В Орлее такими фонарями освещались целые улицы – улицы самых богатых в империи кварталов. Там Круг магов получал щедрую плату за то, чтобы поддерживать это освещение, и раз в месяц ранним утром стайка молодых учеников под бдительным присмотром храмовников совершала обход. Ученики проверяли каждый фонарь – не истощился ли магический заряд в особым образом зачарованном кусочке мела. Процесс был довольно трудоемкий, и цвет орлесианского общества чрезвычайно гордился тем, что может себе позволить такое дорогостоящее чудачество.

      Впрочем, то, что в стенах магической башни имелись такие фонари, вряд ли говорило о сказочном богатстве ее обитателей. Здесь подобное освещение было попросту удобно. Фиона подозревала, что в Ферелдене, в отличие от Орлея, башня Круга – единственное место, где она может увидеть этот магический свет. Сама мысль о том, что практичные местные жители, даже если у них водятся лишние деньжата, станут тратить их на подобную роскошь, казалась смехотворной.

      Женевьева, как и ожидалось,