Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни. Оливер Боуден

оракул не делает ошибочных предсказаний, а наш храм Амона известен по всей стране.

      – И что?

      – А то, что его необходимо защищать.

      Айя склонила голову, уронив на грудь черные косы, и улыбнулась:

      – Мы возвращаемся к твоему предназначению. Скажи, Байек, ты уверен, что должен пойти по стопам отца? Ты знаешь это наверняка? Чувствуешь сердцем?

      Хороший вопрос!

      – Конечно, – ответил я.

      Мы снова замолчали.

      – Я хотела бы больше походить на тебя, – сказала она. – Быть более… удовлетворенной своей жизнью.

      – А ты хочешь, чтобы было наоборот? – спросил я, испытывая Айю. – Чтобы характером я больше походил на тебя?

      Вопрос повис в воздухе. Мы оба замолчали. Такими нас и застал подбежавший Хепзефа.

      – Байек! Байек! – еще издали крикнул наш друг. – Прибыл гонец из Завти.

      – И что в этом такого? – спросила Айя.

      Наше время истекло.

      – Он приехал к Сабу, – выпалил Хепзефа.

      – А зачем? – услышал я собственный голос.

      – Сабу готовится к отъезду, – ответил Хепзефа, все еще не отдышавшись после бега. – Твой отец покидает Сиву.

      Мы тут же втроем спустились со стены крепости и побежали в деревню. Жители выходили из домов, заслоняя глаза от солнца и вытягивая шеи, чтобы видеть весь переулок.

      Они смотрели в направлении моего дома.

      Когда мы добежали до переулка, ведущего к нашему дому, одна женщина, увидев меня, что-то шепнула своей соседке. Та посмотрела в мою сторону, но быстро отвела глаза. Нас обогнала стайка местной ребятни. Им не терпелось узнать причину общей тревоги. Я собирался последовать за мальчишками и вдруг увидел всадника, ехавшего мне навстречу. Это был гонец из Завти – именно его я заметил там, на стене, въезжающим в деревню. На плече у мужчины висела кожаная сумка, в которую в данный момент он запихивал мешочек с деньгами. Я метнулся к нему, схватив поводья его лошади. От неожиданности гонец чуть не выпал из седла. Придя в себя, он выругался и поскреб подбородок.

      – Оставь-ка мою лошадь в покое, – потребовал он, сердито буравя меня своими светло-серыми глазами.

      – Ты привез послание моему отцу, защитнику Сивы. Что сказано в том послании?

      – Если это твой отец, он тебе обязательно расскажет.

      Я досадливо покачал головой и попробовал зайти с другого бока:

      – Тогда ответь: кто отправил послание?

      – И об этом спрашивай у отца, – сказал гонец, вырывая поводья из моих рук.

      С этими словами он ускакал, а жители деревни все так же спешили к моему дому. Кто-то окликнул Рабию. Ничего удивительного: отец всегда советовался с ней. Дома я часто заставал эту женщину. Они с отцом разговаривали вполголоса, опасаясь посторонних ушей. На местных собраниях оба всегда говорили будто за одного.

      – Не отставай, – бросил мне Хепзефа, устремляясь вверх по переулку.

      Айя присоединилась к нему, но я мешкал, будто чувствуя: моя жизнь вот-вот изменится раз и навсегда.

      Будто прочитав