Я говорил, что скучал по тебе?. Эстель Маскейм

подходят к калитке в ту самую минуту, когда я останавливаюсь. Заметив мою машину, они тормозят на лужайке перед домом, и отец становится в вызывающую позу.

      – Вот дерьмо, – в пятый раз повторяю я. Закрываю окна и глушу двигатель.

      Элла щурится, пытаясь разглядеть, кто со мной в машине. Ее пьяный сыночек.

      – Ну все, он труп, – замечает Рейчел.

      – Да, ему конец.

      Набрав в грудь побольше воздуха, я открываю дверь, и мы с Рейчел одновременно выходим из машины.

      – Рейчел, по-моему, тебя родители обыскались, – строго говорит мой папаша, кивая в сторону ее дома. Там горит свет и движутся тени.

      – Спасибо, мистер Манро, я уже иду, – отвечает она невинным голосом, в котором угадывается легкий сарказм.

      Отцу за сорок, волосы у него начинают седеть. Он не помнит, как был подростком, и не улавливает иронии, поэтому лишь натянуто улыбается и ждет ее ухода. Рейчел разворачивается и идет к своему дому, однако успевает шепнуть, проходя мимо:

      – Быстрей бы отсюда уехать!

      В воздухе повисает молчание. Я не хочу заговаривать первой. Джейми валяется в машине, Элла щурится, а отец, проводив взглядом Рейчел, переключается на меня:

      – Где, черт возьми, ты была?

      Он не только старый козел, а еще и дурак. По выражению его лица понятно, что я в свои девятнадцать не могу уйти из дома после полуночи с добрыми намерениями. Стараясь не закатывать глаза, я обхожу машину, показываю нижнюю часть своего гардероба и замечаю:

      – Как видишь, я в пижаме.

      Открываю дверь, и перед взорами восхищенной публики предстают Джейми и ведро.

      – И кстати, я ездила за ним. Его выставили с вечеринки, потому что он напился как свинья.

      – О господи, Джейми, – стонет Элла, в ужасе закрыв глаза руками, и бросается к нему.

      Отец неодобрительно смотрит, как Элла ведет по газону спотыкающегося сыночка. Когда ей наконец удается придать Джейми вертикальное положение, тот вдруг издает пьяный вопль:

      – Иден хотела меня поцеловать!

      – Пошел на хер, Джейми, – шиплю я.

      – Иден Оливия Манро, – провозглашает отец, выпятив грудь, – дай сюда ключи от машины!

      И властно протягивает руку.

      – Это еще почему?

      – Потому что ты тайком уезжаешь из дома и употребляешь нецензурные слова. Ключи!

      Я сжимаю ключи в руке и перевожу взгляд на Джейми. Тот злорадно ухмыляется.

      – Ты хочешь наказать меня за то, что он напился, а я привезла его домой?

      – Дай сюда чертовы ключи!

      Он вне себя от злости, а меня разбирает смех. Отец груб и безжалостен, хотя моя вина заключается только в том, что я имела неосторожность влюбиться в сводного брата.

      – Дейв, – бормочет Элла, – она не сделала ничего плохого.

      Отец не обращает внимания. Элла не имеет права указывать, как ему воспитывать своего ребенка. Взбешенный моим сопротивлением, он бежит ко мне. Я бросаюсь к машине.

      – Пошел к черту, я еду домой!

      – Твой дом здесь! – кричит он, хотя сам знает, что это вранье.

      За последний год