Искушение Тьюринга. Давид Лагеркранц

лишь сбагриваем свои проблемы другим, такова жизнь.

      – Печально, но правда, – согласился Корелл.

      – Уилмслоу – тихий городок, – продолжал инспектор. – И богачей много, как нигде, ведь так?

      Здесь помощник инспектора вздохнул и ответил, что, должно быть, Риммер и в этом прав. Только вот когда разговор заходит о местных богачах, имеют в виду кого угодно, только не полицейских. И уж точно не самого Корелла.

      В ответ Риммер деликатно прокашлялся, а Леонард поспешил перевести разговор на другую тему.

      – Меня беспокоит еще одна вещь, – сказал он. – Хотя это, наверное, глупость…

      – Обожаю глупости, – воодушевился инспектор. – Они хоть на некоторое время дают мне возможность почувствовать себя умником.

      Тут Корелл напомнил коллеге о его загадочных логических выкладках на полях протокола.

      – Хотелось бы знать, что вы имели в виду под всем этим.

      Риммер не знал, что сказать.

      – Случайные заметки, – наконец нашелся он. – Стал бы я всерьез забивать этим голову…

      Тем не менее Корелл настаивал.

      И тогда инспектор объяснил ему, что на допросах Тьюринг говорил о неких математических парадоксах. Не тех, что обнаруживаются в ходе решения конкретных задач, стоящих за математической логикой в целом. Можно как угодно переставлять цифры, но то, что получится в результате, будет либо правдой, либо нет.

      – Он совсем меня заморочил, – признался Риммер.

      Но речь, по его мнению, шла не просто о головоломке, за всем этим стоят очень серьезные вещи. Те, над которыми ученые ломают головы не одно столетие. Они же и подвигли Тьюринга сконструировать некую машину.

      – Что за машина? – спросил Корелл.

      – Целая серия машин, насколько я понимаю, над которой он работал здесь, в Манчестере.

      – Вы это наверняка знаете?

      Полной уверенности у инспектора не было. Все это находилось далеко за пределами его понимания, но Тьюринг как будто и в самом деле изобрел нечто невероятное.

      – Доктор Тьюринг говорил, что это математики выиграли войну.

      – Что он имел под этим в виду?

      – Точно сказать не могу… Он вообще говорил много странного. Например, что эти машины могут думать, как вы или я.

      – Я тоже что-то такое слышал, – признался Корелл. – Но ведь это не может быть правдой?

      – Во всяком случае, понять такое нелегко.

      – Насколько я знаю, Тьюринг не считался особо выдающимся математиком, – добавил Корелл, сам не зная зачем.

      Эта фраза вырвалась у него сама собой. Возможно, основанием для нее послужили газеты, которые почти не писали о Тьюринге. А может, таким образом он просто хотел прибавить себе авторитета в глазах коллеги. Так или иначе, Леонард не думал вилять хвостом перед Риммером с целью его разговорить.

      – Наверное, он лишь немного ввел меня в курс дела, – ответил инспектор. – Но это был славный парень. Он угощал нас вином и играл на флейте «Молли Малоун»…[17] та-та, та-та… – тут инспектор напел

17

«Молли Малоун», или «Моллюски и мидии», – популярная ирландская песня, ставшая одним из неофициальных символов Ирландии.