Хранитель Черного ручья. николай иванович югов

тем не торопясь спустился к ручью и начал пить холодную чистую воду. Застрекотали сороки, и солнце, словно разбуженное их неугомонными голосами, стало медленно, словно нехотя, подниматься из-за линии горизонта.

      Острый Рог, рослый юноша, лет двадцати, с темной бородой и такой же темной копной волос на голове, молча стоял на берегу ручья и внимательно всматривался в воду. Было тепло, и старая волчья шкура, защищавшая его от холода всю долгую голодную зиму, теперь была уже не нужна, и только лишь набедренная повязка все еще оставалась на его мускулистом и смуглом от загара теле. Острога, с отполированным до блеска костяным наконечником, собственноручно изготовленная им и служившая предметом его гордости, лежала рядом. Рыбы было мало, да и та предпочитала сегодня держаться подальше от берега. Постояв еще какое-то время, он поднял свое орудие и медленно побрел вниз по течению, надеясь, что там ему повезет больше. Босые ноги мягко ступали по молодой изумрудной траве. Утренняя мгла постепенно редела, и скоро все предметы обрели свои реальные очертания. Большими белыми пятнами на зеленом фоне буйно цвела земляника. Где-то высоко в небе пел жаворонок, и казалось, что сама природа была сегодня предрасположена к нему и сулила удачу. Она была рядом, возможно даже, за тем холмом, скрывающим поворот ручья, откуда уже отчетливо доносился умеренный шум переката. Там, под нависшим берегом реки, увенчанным огромными валунами, вода с шумом пробивала себе дорогу в неподатливой, вяжущей глине. Он прекрасно знал это место. Заманчивое и опасное, оно влекло к себе возможностью вернуться с хорошей добычей, но каждый раз его останавливало инстинктивное чувство опасности, данное ему природой, и он полностью доверял этому, врожденному чувству. Здесь иногда, с нависшего многометрового берега срывались огромные тяжелые камни, да и к тому же в этом месте у него был опасный и сильный конкурент. Огромная бурая медведица, державшая в страхе всю округу и считавшаяся хранительницей этих мест, давно уже хозяйничала здесь смело и безраздельно. Широкий плес с его крутым, почти отвесным левым берегом, всегда изобиловал рыбой, но ловить ее здесь, было запрещено. Это место принадлежало медведице, и та, не потревоженная никем, часто и с удовольствием плескалась в его прозрачной воде, находя здесь для себя обильную и вкусную пищу.

      Шум переката постепенно усиливался. Берег становился круче, и скоро Острый Рог шел уже по воде. Течение здесь было сильным, и, чтобы сохранить равновесие, приходилось держаться за камни. Они были черными и напоминали огромные спрессованные угли, в беспорядке разбросанные по дну ручья, и казалось, что еще совсем недавно какой-то таинственный великан грелся здесь у своего костра и, уходя, залил его водой. Впечатление дополняли высокие и стройные осины с мощными корнями, которые иногда выступали из подмытого берега и были похожи на чьи-то большие руки, тянущиеся к человеку из размытой водою земли. Утренний туман, еще хранящийся здесь, придавал им самые фантастические очертания, но поднимающееся солнце разогревало воздух, и белесая пелена постепенно рассеивалась.

      Внезапно, где-то совсем недалеко, всплеснула рыба, а через минуту Острый Рог уже отчетливо видел ее приближающийся мощный плавник. Сжав острогу и не обращая никакого внимания на сорок, неожиданно раскричавшихся в нависших над ним ветвях, он замер. Крупный жерех шел прямо на него. Еще мгновение – и костяной наконечник, бесшумно скользнув над водой, настиг свою добычу. Рыба метнулась, обдав человека бесчисленными прозрачными брызгами, но все было тщетно. Острога с нанизанной на нее добычей поднялась и вдруг остановилась, словно повисла в воздухе. На оцепеневшего от неожиданности Острого Рога в упор смотрели жуткие глаза огромного бурого зверя. Перед ним, поднявшись на задних лапах, стояла мокрая от воды медведица и удерживая передними лапами все еще бьющуюся на остроге рыбу, с недоумением смотрела на конкурента. За ее спиной, на противоположном берегу ручья, сидел медвежонок и с явным интересом наблюдал за происходящим. Все это длилось какое-то мгновение. Медведица рявкнула так, что смолкло и оцепенело все живое, и перехватила жереха зубами. Объятый ужасом и уже не отдающий отчета своим поступкам, Острый Рог, инстинктивно пытаясь оттолкнуть хищницу, с силой нажал на острогу. Она с хрустом вошла в пасть зверя и, пробив шейные позвонки, вышла на холке. Смерть наступила мгновенно. Медведица замерла и стала медленно оседать в воду. Течение подхватило ее уже безжизненное тело и медленно поволокло к далекому Синему омуту, где оно вскоре и скрылось в его темной бездонной глубине. Скрылась и острога, застрявшая в ее горле. Отчаянно и жалобно заскулил медвежонок и исчез в прибрежных зарослях кустарника. С нависшего над водой берега скатился камень и, с плеском, упал в воду. Острый Рог посмотрел вверх. На краю обрыва стояли его соплеменники. Они молчали. Молчали и говорливые трещотки-сороки. Прервал свою песню неугомонный жаворонок, и сам он будто бы пропал, растворившись в безоблачном синем небе, и только Черный ручей, ворча и пенясь, все так же прорывался сквозь выступающие над водой огромные черные камни. Потом люди ушли, и Острый Рог остался один. Только сейчас он начал в полной мере осознавать весь ужас невольно содеянного им происшествия. У его племени больше не было покровительницы и злые духи, пользуясь этим, теперь беспрепятственно будут проникать в их жилища и наводить на их обитателей