Искажение. Вадим Панов

в следующее мгновение гнев захлестнул Ксану с новой силой. Её тьма ударила в реку так, что ночная вода застонала, прогнулась едва не до дна и разбежалась долгими волнами, избивая набережный камень хлёсткими ударами. Её тьма заставила Москву-реку вздыбиться.

      – А ты сильна, – с уважением произнёс подошедший со стороны Смоленской мужчина.

      – Что вы имеете в виду? – не оборачиваясь, спросила Ксана.

      Мужчина кивнул на реку:

      – Вот это.

      Несмотря на то что тёмная вода прогнулась под бешеным взглядом Ксаны и разбежалась, словно испуганно прячась, прямо под мостом продолжало дрожать изображение смеющихся за столиком любовников, и именно на него указывал мужчина.

      – Ты это видишь? – удивилась женщина.

      – Да, – коротко подтвердил незнакомец.

      Он оказался высок, худ, но не тощ, с приметным, очень жёстким, по-птичьему жёстким лицом, чертами напоминающим ястреба – маленькие глаза, крючковатый нос, скошенный подбородок. И кисти рук напоминали птичьи лапы: пальцы узловатые, сухие, с длинными ногтями. Мужчина носил чёрный костюм и белоснежную сорочку. Туфли начищены до зеркального блеска. На левой руке – золотые часы. На правой – золотой перстень с крупным чёрным камнем, похожим на драгоценное надгробие.

      – Если видишь, скажи, что это?

      – Твой гнев.

      – Я знаю.

      – И твоё колдовство.

      – Я стала ведьмой?

      – Каждый из нас кем-то становится, – пожал плечами незнакомец. – Почему ты должна быть исключением?

      – Не морочь мне голову.

      – Хорошо, не буду.

      Ксана не ожидала подобного ответа от человека с жёстким лицом и подняла брови:

      – Почему ты такой покладистый?

      – Потому что сейчас ты опасна, – спокойно объяснил тот. – Ты не понимаешь своей силы и своего зла, а значит, способна сокрушить всех. Даже меня.

      – Ты не сделал мне ничего плохого.

      – Хорошо, – мужчина улыбнулся. У него была приятная улыбка, разгоняющая ястребиную жёсткость лица. – У тебя редчайший дар, Ксана: ты можешь представлять новые Отражения, изменяя те, которые видишь или придумываешь. Интересно, сумеешь ли ты его развить?

      – Развить во что? – тихо спросила женщина, проводя указательным пальцем по холодному парапету моста.

      – Вот и мне интересно, – не стал скрывать незнакомец. – Сейчас ты зла, и зло пробудило в тебе дар. Но месть способна его погубить.

      – Кого «его»?

      – Твой дар.

      – Я до сих пор не понимаю, о чём ты говоришь.

      – О той весёлой шутке, которую ты сыграла с Борисом этой ночью.

      – Он в Париже.

      – Где на него стошнило белобрысую подружку.

      Несколько секунд изумлённая Ксана молча смотрела на собеседника, а затем прищурилась:

      – Так было?

      – Да.

      – Виталину стошнило во время оргазма?

      – Её рвало, как вулкан Эйяфьядлайёкюдль.

      – Вулкан извергается.

      – Тогда ты понимаешь, что я имел в виду.

      Ксана вновь помолчала,