Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

опустит кого-нибудь без разрешения вожатого.

      В зале вожатый отряда, ученик девятого класса Митя Бурцев, вместе с ребятами натягивал провода с разноцветными лампочками. Складная лестница шаталась под его ногами.

      – Ребята, не зевайте там! Держите лестницу! Так можно лампочки побить.

      Поднявшись ещё выше, Митя укрепил провода и весело крикнул:

      – Включай!

      Цветные огоньки вспыхнули, теряясь в густых ветвях новогодней ёлки.

      Ёлку украшали девочки с учительницей второго класса.

      Учительница стояла на табурете, а девочки подавали ей шары и бусы, осторожно выбирая их из картонок.

      – Ой, Марья Николаевна! Этот шар как фонарик!

      – А вот с серебром! Девочки, с серебром!

      – Давайте, давайте скорее! – торопила их Марья Николаевна, поглядывая на часы. – Гости ждут.

      – А выставка ещё не готова!

      В глубине зала ребята заканчивали выставку. Полочки и лесенки с широкими ступеньками были задрапированы тёмной материей. Небрежно раскинутые коврики и вышитые платочки ярко выделялись на тёмном фоне. Внизу стояли модели самолётов, моторных лодок. Ледокол, выкрашенный в голубую краску, разрезая острым носом волны, искусно сделанные из материи, как бы плыл навстречу школьникам.

      У каждого класса здесь было отдельное место, и к каждой вещи была приколота бумажка с фамилией того, кто её сделал.

      Несколько ребят из четвёртого класса «Б» озабоченно советовались между собой.

      Саша Булгаков, староста класса, в сотый раз переставлял на полках вещи и, одёргивая свою сатиновую рубашку, с досадой говорил:

      – Мало, эх, мало!

      – Малютин уже пошёл. Картину принесёт, – успокаивал Сашу Коля Одинцов, вытирая тряпкой запачканные тушью пальцы.

      – Эх, а табличку-то не прибили! – Лёня Белкин сбросил ботинки и проворно вскарабкался на лесенку, держа над головой молоток. Между вещами замелькали его синие носки.

      – Тише ты! Наступишь на что-нибудь!

      К выставке подбежала девочка. Короткие тугие косички прыгали по её плечам. Она кого-то искала.

      – Зорина, ты чего?

      – Как – чего? – Лида Зорина посмотрела на ребят быстрыми чёрными глазами. – Вы тут стоите, а внизу уже гости собрались. Где Трубачёв? – Она поднялась на цыпочки. – Васёк! Трубачёв!

      От группы ребят из другого конца зала отделился мальчик и подошёл к товарищам. Его мигом окружили:

      – Ну как, Трубачёв?

      – У них тоже здорово! Я всё посмотрел!

      – Лучше, чем у нас?

      Трубачёв тряхнул золотистым чубом. Синие глаза его лукаво блеснули.

      – Нет, не лучше, – сказал он, широко улыбаясь. – Честное слово, ребята, не лучше! Да ещё если Севка Малютин картину принесёт, да Мазин и Русаков – какие-то штучки – тогда и вовсе живём! – Трубачёв притопнул каблуками, шлёпнул по спине Белкина. – Живём!

      Девочки запрыгали:

      – У нас лучше! У нас лучше!

      – Мазин и Русаков идут! – запыхавшись, сообщил Медведев. – Я их на лестнице видел.

      Впереди, крепко ступая, шагал плотный, коренастый Мазин. Рядом, стараясь попасть с ним в ногу, торопился маленький, подвижной Петя Русаков.

      – Вот они – закадычные друзья! – объявил Белкин.

      – Мало вещей? – коротко спросил Мазин, засунул руку за пазуху и вытащил гладкий чёрный пугач. Он был начищен до блеска, на, рукоятке стояли буквы: «Р. М. З. С.».

      Мазин снова засунул руку за пазуху. Ребята глядели на него выжидающе. Он вытащил складной лук. Петя Русаков расстегнул куртку и снял с пояса пучок стрел с блестящими наконечниками.

      – Ух ты! Здорово! Вот здорово! – одобрительно зашумели вокруг.

      Трубачёв, забыв про выставку, разглядывал пугач.

      – Р. М. З. С.! – громко прочитал он. – Мазин, что за буквы?

      – Трубачёв, покажи! Дай подержать, Трубачёв! – кричали ребята.

      – Подождите!

      Трубачёв нетерпеливо дёргал Мазина за рукав:

      – Р. М. З. С. – что это?

      Русаков лукаво усмехнулся:

      – Это буквы!

      – Это фабрика! – догадался кто-то.

      – Какая фабрика! Это они сами делали!.. Мазин, говори! Ну чего ты ломаешься!

      Мазин взял из рук Трубачёва пугач, повертел его, надул толстые щёки и равнодушно сказал:

      – Много будете знать – скоро состаритесь.

      – Ого! Тайна! – фыркнул Лёня Белкин, поднимая белёсые брови и поглаживая свой колючий затылок. – Ребята, тайна!

      Лида Зорина и несколько девочек бросились к Мазину:

      – Мазин, скажи, скажи!

      Мазин отстранил их рукой и сгрёб в кучу все вещи.

      – Берёте или не берёте на выставку?

      – Степанова, – крикнул Трубачёв, – возьми вещи!

      Валя