Сокровище Голубых гор. Эмилио Сальгари

стояли. Он побледнел и испустил сквозь крепко сжатые зубы проклятие. Остановка хронометра лишала его возможности делать правильное измерение долготы и широты данной местности. Простояв некоторое время как в столбняке, дон Хосе положил хронометр обратно в шкатулку и вынул секстант. Но взглянув на этот инструмент, он в бешенстве топнул ногой и снова выругался: стекла секстанта были разбиты и их осколки валялись на дне шкатулки.

      – Это явное предательство! – прошептал он побледневшими губами. – Но кто мог это сделать? Почти всех своих людей я знаю по нескольку лет и не имею никакого основания подозревать кого-нибудь из них. И, во всяком случае, кому из экипажа могло прийти в голову портить инструменты, с помощью которых его капитан ориентируется в море?

      Выскочив из каюты, дон Хосе одним взглядом окинул плот. Весь экипаж находился возле тела погибшего товарища. Один только Эмилио сидел на корме, нагнувшись над водой, словно собираясь ловить рыбу.

      – Ретон! – крикнул капитан.

      Боцман со всех ног бросился к своему командиру.

      – Что прикажете, капитан? – спросил он.

      – Попроси ко мне дона Педро – он, по всей вероятности, у себя, – и приходи вместе с ним.

      – Но что с вами, капитан? У вас такой расстроенный вид.

      – Сейчас узнаешь. Ступай!

      – Слушаю, капитан. Сейчас.

      И старик поспешно отправился за молодым человеком, между тем как дон Хосе, вернувшись в свою каюту, снова достал хронометр и посмотрел на стрелки, которые показывали без двадцати минут одиннадцать.

      – Значит, это было сделано ночью, – пробормотал капитан, с силой сдавливая в сжатой руке хронометр.

      V. Неразрешимая загадка

      Лицо капитана было так искажено, что у дона Педро упало сердце, когда он взглянул на него.

      – Боже мой! Что случилось, дон Хосе? – вскричал молодой человек. – Я никогда не видел вас таким.

      – Погодите немного, дон Педро, – перебил его капитан. – Ретон, кто этой ночью стоял на часах до одиннадцати часов?

      – Я, капитан.

      – Да не один же ты? Кто еще был с тобой?

      – Трое матросов и юнга.

      – Ты где стоял?

      – У руля.

      – А остальные?

      – По боковым сторонам плота.

      – И Эмилио находился там?

      – Нет, он один стоял на носу.

      – Впрочем, дело не в этом мальчике. Не заметил ты, чтобы кто-нибудь из матросов подходил к моей каюте?

      – Нет, капитан, при мне никто с места не сходил.

      – Припомни хорошенько, Ретон. Дело нешуточное: между нами есть предатель.

      – Предатель? Не может быть! А что касается вахтенных, то могу чем угодно поклясться, что из них никто не покидал своего места.

      – А когда ты ушел от руля?

      – Часов около одиннадцати, когда первый раз послышался свист дюгоня.

      – Ну а потом?

      – Потом мы все бросились на носовую часть, в надежде овладеть добычей.

      – Да?.. Гм… Ну, значит, в это время кто-нибудь и совершил это злодеяние.

      – Позвольте