Хозяин болота. Сергей Алексеев

возмутился Завхоз. – Журавли-то улетят!

      – Да-а, – протянул сосед. – Куда ни кинь – везде клин. Ну, хрен с ним, давай!

      Минут через пять они завеселели, раскраснелись и заговорили громко.

      – Я письмо в Москву написал, жалобу, – сказал дед Аникеев. – Пока оно ходит туда-сюда – болото надо защищать. А то они здесь такого наворочают, потом не расхлебаешь. Я журавлей пугать не дам.

      – И я не дам! – согласился Пухов. – Я как член общества охраны природы не дам. Айда к ихнему начальнику. Наложим запрет и точка.

      – Ага, ему наложишь, – не согласился Завхоз. – Я уже с ним разговаривал… У него глазищи – так и жгет… Слово сказать – язык не поворачивается.

      – Видали мы таких! – разошелся Пухов. – Я на фронте перед немцем не дрогнул, а перед этим и не моргну!

      И снова несколько минут они сидели молча, уставившись на вытертую до ткани клеенку на столе.

      – Словом его не проймешь, – заверил Завхоз. – Тут другое средство нужно. Как с врагом надо действовать.

      – Как это… как с врагом? – насторожился Пухов и, склонив голову набок, заглянул гостю в глаза.

      – А так. Помнишь – на фронте?

      – Ну! На фронте-то я помню! – оживился сосед. – Бывало, лежим мы на берегу Волги под самыми стенами Сталинграда…

      – Во! И здесь так же! – Никита Иваныч вскочил. – Ты пока собирайся, а я пошел за ружьем. Ляжем у болота и не пустим. В засаде будем. Как на фронте: мы тут, а там враг. Перестреляем всех и баста!

      Пухов секунду колебался, и глаза его стремительно бегали по стенам избы.

      – Давай! – рубанул он. – Кто здесь хозяева? Мы! Нам и распоряжаться!

      Дед Аникеев ворвался в свою избу. Ирина спала, положив голову на обеденный стол, а перед ней был сотворенный ею Хозяин.

      – Ох! – только и произнесла Катерина. – Конец света, истинный Бог! Приезжие всю ночь только с хлебом ее не жрали, Баську нашего напоили, и ты с утра выпимши. Что же это делается, Господи?

      – Беда, старуха, – полушепотом сказал Никита Иваныч, чтобы не разбудить дочь. – Болото зорить приехали, беда.

      Он бросился к спинке кровати, за которой стояло ружье, вытащил его и метнулся к полке.

      – Чего ты? – испугалась Катерина. – Куда?

      – Где патронташ? – Завхоз обшарил полку, отыскал патроны и направился к двери. – Не дам. Не пущу проклятых вредителей!

      Ирина спала, а Хозяин, как живой, тянул к ней маленькую головку, чуть приоткрыв клювообразный рот с мелкими зубами…

      А в Алейке тоже спали. Лишь с окраины, где жил Иван Видякин, доносился стук топора и курился дымок из трубы. Завхоз вернулся к Пухову. Тот уже стоял в полной форме – китель военного покроя с глухим воротником и медалями, защитного цвета галифе, хромовый сапог и полувоенная фуражка с большим козырьком. Пухов возился с протезом, подтягивал ремни, долго привязывал пустую штанину. Завхоз торопил. Наконец Пухов справился с деревяшкой и бросился искать клюку.

      – Да не костыль – ружье бери! – прикрикнул Никита Иваныч.

      – Оно же поломано, – сказал Пухов, звякая