Женщина-апельсин. Нина Васина

начинает таращить глаза, что-то спрашивает? Не видел ты смерти, Покрышкин, лица такого, когда человек уже ТАМ.

      Стас, замерев, смотрел на Николаева. Николаев вдохновенно прошелся по кабинету, остановился у окна.

      – А что ты от них хочешь? Люди искусства, – Ева встала и подошла к Николаеву. – Когда им все запрещают, они из кожи вон лезут, идут под статью, но что-то делают. Когда все можно, делай – не хочу, штампуют пошлятину для импотентов. И девицы у них какие-то… Ну ладно, не нравится ей трахаться перед объективом, понятно, она глаза закатывает, изображает страсть, но называет себя актрисой. Ладно, актриса, сыграй радость или горе, смерть, например, их этим приемам должны на первом курсе обучать. А у тебя, Стас, действительно не смерть, а культпоход в театр.

      – Это ты мне говоришь? ТЫ, как я должен показывать смерть!.. Да ее снимать очень просто, ее сделать трудно! Вы – два таракана в этой клетке… Что вы понимаете в искусстве, ей-богу!

      – Слушай, Николаев, оказывается, ты ничего не понимаешь в искусстве. Его актриса, ну, которую загрызает вампир, такое чувство, что она сейчас или подпустит монолог, или запоет, как в индийском кино, у них всегда поют перед смертью.

      Потом Николаев сказал Еве, что, вероятно, это именно индийское кино добило Стаса Покрышкина.

      «И раннее утро», – добавила Ева потом. «И раннее утро», – согласился Николаев.

      – Ну, вы, знатоки в погонах! Знаете, что она говорила? «Что со мной происходит? Я действительно умираю?» Она поняла, что умирает!

      – Стас, – сказала Ева, – тебе нужен адвокат.

      Николаев ничего не понял:

      – На кой ему адвокат?

      – Он убил на съемках актрису. Может, не одну. Во имя искусства.

      Стас с трудом сдерживал дрожащие руки.

      – Ты хочешь сказать, – изумлению Николаева не было предела, – что я вчера видел взаправдашнюю смерть?

      – Это тебе не палить по преступнику в подворотне, не забить до смерти на допросе! – завизжал Стас. – Все, вы меня достали! Я не буду говорить без адвоката.

      Ева вызвала конвой и сказала Стасу, что он задержан. Изумление не сходило с лица Николаева.

      – Ну, напарник, мы это сделали!

      – Ты что, серьезно? Ты с самого начала знала, что он… А я-то думаю, чего это ты такая примерная, глаза таращишь. «Да, Николаев?», «Нет, Николаев?» Я думал, ты с бодуна. Подожди, я не верю…

      – Это твои рассуждения про его фильмы натолкнули на такую мысль, я позавчера тоже не верила. У меня по плану было напустить на его оператора Далилу-психолога, раз уж она будет теперь тут под ногами вертеться, но тоже что-то саднило. Почему его фильмы так неуловимы и дороги? И я поняла: они настоящие!

      – Ну слушай, он там столько поубивал… Боже мой! – закричал Николаев. – А сколько он сожрал!..

      Понедельник, 21 сентября, вечер

      Адвокат Покрышкина прибыл уже через час, когда Ева с Николаевым были на выезде. Возле Крымского моста расстреляли автобус с китайской экскурсией. Ева пряталась