Пинка удаче. О`Санчес

никого не звал! Ты не войдешь!

      А Маня уже с шепота сорвалась, в голос ярится:

      – Я сейчас предков разбужу, понял, идиот? Открывай, мне надо, уже час там сидишь!

      Ну, Ленька и открыл – куда денешься. Вот так всегда: на самом интересном месте прерывают. Теперь только завтра, после уроков можно будет продолжить.

      – Что за книжка, интересная хоть?

      – Только начал. Фэнтези, с вампирами, с сатирами… Стая собак.

      – И не надоело тебе?

      – Нисколько.

      – Все равно марш спать. Уроки сделал?

      – Ой, ой, командирша на мою голову. Нашла время и место спрашивать! Не сделал и тебе не советую.

      Маня – Маша, сестра Ленькина, да не просто сестра, близнец-двойняшка, мама их вместе родила. Законы генетики отвергают, категорически отрицают возможность появления на свет разнополых близнецов. Однополых – сколько угодно, троих, четверых, пятерых… – хоть мальчиков, хоть девочек, а если разнополые – только двойняшки, даже если ними есть сильное портретное сходство. Лён и Маша похожи друг на друга больше, чем на старшего брата, или на папу, или на маму, и на этом основании привыкли считать себя именно близнецами. Как уперлись с самого раннего детства, так они и по сию пору – всё близнецы, да близнецы, вопреки науке! С ними и спорить перестали. Но Ленька появился на свет на двадцать минут раньше, то есть, он абсолютно законно Машке старшим братом приходится, почти как Тимка, а она все лидером перед ним кидается! Нет, дорогая сестрица Машенька: главный маршал в нашей детской диаспоре, конечно же, Тимка, Тимофей Валерьевич, ему скоро восемнадцать, следом идет он, Леонид Валерьевич, а потом уже ты, Машка, там, у подножья толпишься, массовкой, личным составом…

      Но Машка – ох, въедливая и никакой покорности перед Лёном не проявляет, хотя и самая близкая, самая понятная для него, самая похожая!..

      – Ну, все, Лён, ну, проваливай. Погоди… это новый Лук, да? Лён, оставь посмотреть.

      – Ага, сразу посмотреть!..

      – Да тише ты, будильник, всех перебудишь!

      Лён внял Машкиному раздраженному шипению и тоже вернулся к шёпоту:

      – Ладно, уж, на, только, чур, с собой не забирай, чтобы я утром ее не искал.

      – Я ее вот сюда, на полочке лежать будет.

      – А Тимка если прихватит?

      – Дурной, что ли? Еще на папу скажи! Нашему Тимке приплачивать надо, чтобы он сказку в руки взял, не говоря уже о том, чтобы прочитал.

      – Хорошо, спокнайт.

      – И тебе глюкнайт, добрый деревянный человечек.

      – Сама Буратино!

      Ленька лежит – руки за голову – не спится Леньке.

      Четырнадцать лет – нешуточный возраст. А до него всего четыре месяца. Правильно этот… Мишка из книжки… говорит: главное – не думать, на ночь глядя, о смерти, о бренности бытия! А как о ней не думать, когда завтра контрольная по инглишу? Это почти верняковая «пара», либо «трояк», с обязательными родительскими, особенно мамиными, пропесочиваниями. Опять возьмутся шантажировать собственного ребенка доступом к высоким технологиям. И Катя, жестокая кокетка,