Пинка удаче. О`Санчес

промокшего кирпича, цены могли бы быть чуточку скромнее, но так уж не хотелось никуда больше идти, что-то там искать… Ладно, сойдет, дороже обойдется ездить в поисках разницы.

      – Очень хорошо. Но только имейте в виду: мне для визы, там требования такие тонкие, что…

      Но господин Маков вновь перебил Лука на полуфразе:

      – Все эти требования мы знаем наизусть и лучше вас. Снимайте куртку, вешалка перед вами.

      – Виза французская, – Лук решил в упор не замечать собственное, вспыхнувшее в груди, раздражение и снова улыбнулся, – то есть, они там до миллиметра вымеряют размеры головы, не хотелось бы обмишуриться.

      – Все будет в норме. – Фотограф Маков уверенно пообещал, но, тем не менее, коротко задумался и добыл из недр стола металлическую линейку. – Будете причесываться? Позвольте-ка, я стул подвину. Вешалка? – да вон же, за календарем, я ведь показывал.

      Стул был вовсе и не стул, а низенький круглый табурет на крутящейся ножке, сидение обито дешевой тканью «тигровой расцветки», чтобы стул передвинуть, достаточно было руку протянуть и не устраивать толчею из двух человек.

      «Ужели нарочно он меня толкнул? – подумалось Луку. – Сговорились они против меня, что ли, всей Комендантской площадью?..» Он повесил куртку на крючок, расчесал назад волосы, чтобы уши выглядывали… Нормально.

      – Простите, а вы на «цифру» снимаете?

      – Ну, естественно, а как же еще? Теперь уже по-другому не бывает.

      – Угу! – Лук машинально дотронулся правой рукой до бумажника, в котором, помимо писательского билета и всяких других полезных мелочей, типа, бумажных денег, дисконтной и банковской карточки, хранилась малюсенькая плоская «походная» флешка на шестнадцать «гигов». – Так, может, вы мне потом скинете файл, на память?

      Мужичок-фотограф поглядел на Лука поверх очков и спросил жёстким голосом продавца из советского универмага:

      – Так вам фото, или файл?

      – Фото. А файл на память.

      – Не вопрос, вы платите – мы закачиваем.

      Лук уже неоднократно сталкивался с цифровым фотографированием на документы, дважды спрашивал насчет файла – и ни разу не получил отказа или требования заплатить… Это какое-то жлобство – все равно ведь сотрет как ненужный?

      – Так ведь вам он не нужен, файл этот, все равно ведь сотрете?

      – Это уж позвольте нам решать, что нам делать с нашей собственностью.

      Лука охватил внезапный и очень сильный порыв: повернуться и уйти к чертовой матери, отложив фотографирование на завтра. Или там, в торговом центре попробует поискать, все равно по пути… Сей хамоватый Маков – точь-в-точь – производитель услуг эпохи развитого социализма: «вас много – я одна». Лук даже шевельнул рукой, чтобы поднять и протянуть ее к вешалке за курткой, но разбитые костяшки пальцев ойкнули от неосторожного движения и он мстительно запретил себе дальнейшие эмоциональные всплески: хватит, чуть не довыплескивался! Париж стоит обедни, терпи, вырабатывай характер.

      – Понятно.