Ярость Белого Волка. Алексей Витаков

залюбовался этим зрелищем.

      – Господь неплохо слепил ваш ландшафт, пан палач! – Разведчик едва удержался от того, чтобы не прикоснуться рукой к плечу Мцены.

      – Полегче, – глухо ответил Якуб. – Не люблю мужских излияний.

      – Я хотел пригласить вас, чтобы осмотреть место.

      – Идем. – Мцена натянул через голову на мокрое тело рубаху. Заправил ее в кожаные штаны и туго затянул пояс.

      – Вы так и пойдете? – Сосновский зачарованно смотрел на собеседника.

      В ответ лишь получил удивленный взгляд.

      – Вам виднее, – продолжил себе под нос Друджи, – если не боитесь заболеть.

      Они поднялись на угор, с которого открывался вид на лагерь. Обжигающий холодом ветер ударил в лица, полез под одежду.

      – Это там. – Сосновский указал рукой.

      – Не торопись. – Мцена прищурившись смотрел с высоты угора то в одну, то в другую сторону.

      – Хотите понять, откуда он атаковал?

      – Хочу понять, где мы и кто он?

      – Мы под Смоленском. Скоро начнется очередной приступ.

      – Заткнись. Дай подумать.

      – Я хотел еще спросить: вы слышали шум сегодня ночью? Похоже, кто-то сбежал от Шеина.

      Впереди леса тянулся дремучий, живописный овраг. Кривые стволы вековых деревьев украшали противоположный склон, а кроны едва достигали края.

      – Что там? – кивнул Мцена в сторону оврага.

      – Естественная преграда. Там стоит наш дозор. Но очень малочисленный. Мы не ждем с той стороны неприятностей. Поскольку людей лишних нет, то мы сосредоточились… э…

      – Не ждете неприятностей!.. – перебил палач. Он криво улыбнулся и пошел в сторону оврага.

      – А как же жертвы?! Мы их специально не убирали, чтобы вы взглянули…

      – Успеется, – коротко ответил Мцена.

      У самого края оврага палач замер. Под нательной рубахой вздулись бугры мышц. Крылья ноздрей на переломанном носу побелели от напряжения. Осторожно ступая, он пошел вдоль оврага, вглядываясь в желтую траву и опавшие листья. Сосновский двигался следом, пытаясь понять, что высматривает на земле палач.

      Через сотню шагов Мцена замер, рука потянулась к правому плечу, туда, где должна была быть рукоять цвайнхандера. Сплюнул. Меч остался в лагере. Сосновский тоже заметил следы на траве. Земля в нескольких местах была сбита явно подошвами сапог. Мцена показал пальцем на следы и стал спускаться.

      – Может, позвать подкрепление? – Сосновский нерешительно мялся на краю оврага.

      В ответ лишь услышал глухое шипение.

      Шляхтич потянул из-за пояса пистолет и стал дрожащими руками теребить застежки на сумке с порохом и пулями. Но, поняв, что провозившись с пистолетом, может потерять из вида Мцену, тоже стал спускаться ко дну оврага.

      Сосновский двигался след в след за Мценой, невольно подражая тому во всех движениях и уже не замечая, что становится буквально тенью палача. Мягкий кошачий шаг. Плечи