Первый и другие рассказы. Лера Манович

Он уже начал жалеть, что спустя пятнадцать лет согласился встретиться. Зачем возвращаться к старым историям?

      – Надежда! Ты?

      – Я, Николай Алексеевич.

      – Боже мой, боже мой, кто бы мог подумать… – подобные, описанные еще Буниным, встречи пугали его.

      Она cнова позвонила, сказала, что уже недалеко. Стоит в пробке. «Надеюсь, ты дождешься». Он положил трубку и подумал: «Черт бы её побрал!». Cама его разыскала, сама предложила встретиться. А теперь он сорок минут ждет, как будто без того мало проблем.

      Голос у нее был все тот же. «А вдруг она бабища страшная?». Но тут же вспомнил фото на фейсбуке. Не бабища и не страшная. Даже красивая. Но все равно – на фига ему это? А ей?

      Он шумно отпил колу. Вспомнил утреннюю сцену дома. Жена в дверях с опухшими глазами. По утрам у неё всегда были узкие глаза. Раньше он ласково звал её «мой япошка». На руках сын. Немой укор. Нет, не немой:

      – Опять поздно придешь?

      Он не ответил, завязывая шнурки.

      – Как смеешь ты вот так ходить с лицом порядочного человека? – спросила она тихо. Сын испуганно смотрел сонными глазками.

      Он откусил бигмак, посмотрел на своё отражение в стекле. Лысина со лба, растрепанные кучерявые волосы, грустные глаза, грустный рот. Он не был похож на подлеца, который привез жену в чужой город, чтоб здесь увлечься другой. С непростительной разницей в возрасте. Теперь ему не хватало ни сил, ни денег.

      – Привет! – Она стояла над ним. Короткая стрижка, внимательные глаза.

      Он улыбнулся. Она беззастенчиво, как ребенок, рассматривала его. Он смутился. Положил недоеденный бигмак на поднос.

      – Ну, вот я, – сказал он.

      – Ну, вот ты, – весело ответила она.

      Села.

      –Будешь что-нибудь?

      – Я бы кофе выпила.

      Он принес ей капучино и маленькое шоколадное пирожное на блюдце. Сел.

      – Три сахара. Нормально?

      – Да, вполне сладко. Спасибо.

      Отпила. Посмотрела на него с улыбкой.

      Изменилась. Стала лучше. Красавица.

      – Ну, как жизнь? – спросил он.

      – У меня?

      – Да.

      – Нормально. А у тебя?

      – Терпимо.

      – Ты женат? Встречаешься?

      – И то и другое.

      – Даже так? – она весело подняла бровь.

      – А ты?

      – Была замужем. Сейчас живу с мужчиной.

      – А есть разница? – пошутил он.

      Посмотрела серьезно. Он доел бигмак. Зашуршал, комкая бумагу. Она взяла чашку, поднесла к губам. У нее были ухоженные руки с продолговатыми блестящими ногтями. Он подумал о жилистых, красноватых от воды руках жены. Детские, с заусеницами, всегда перепачканные краской пальцы любовницы.

      – Чем ты занимаешься? – спросил он.

      – Бизнес-проекты. Руковожу отделом. А ты?

      – Художник. Рисую комиксы.

      Она улыбнулась.

      – У тебя прическа как у Красти из Симпсонов.

      – Я и есть долбаный Красти, – он грустно усмехнулся.

      Она поддела вилкой кусочек пирожного, положила в рот. Облизала губы.

      Поймав его взгляд, смущенно сказала:

      – Вкусно.

      – Насколько я помню, – сказал он, – я был твоим первым мужчиной.

      Она кивнула. Опять улыбнулась:

      – Почему был? Ты и сейчас…

      Все получилось случайно. Она жила неподалеку от общежития. Он часто у них бывал – приветливая, интеллигентная семья, всегда можно было рассчитывать на ужин. Девчонка была ничего. Просто ничего. Ловил на себе её взгляды. Влюбилась.

      Однажды зашел – дома одна. К экзаменам готовится, родители на даче. Сбегал за вином.

      Утром проснулся первый. Головная боль от вчерашней бормотухи. Она спала рядом. Крепко. Рот по-детски приоткрыт, и на подушку тянется тонкая, прозрачная ниточка слюны. Он стал одеваться. Она села на кровати. Он, чувствуя себя вором, которого застиг хозяин, натягивал брюки.

      – Уходишь? – спросила она.

      – Да.

      Он не смотрел в глаза.

      Потом, встречаясь в университете, улыбался как ни в чем не бывало. Она вымученно улыбалась в ответ. Экзамен завалила. Ходить к ним в гости он перестал.

      Потом она стала с кем-то встречаться, он тоже. Со временем забылось, вытеснилось из памяти. А теперь, когда перед ним сидела сильная, независимая женщина, зачем-то вспомнилось.

      У него зазвонил телефон.

      – Ты c женой поговорил? Я так больше не могу! – в трубке всхлипнули. Что-то громко брякнуло. Разговор оборвался.

      Она смотрела на него своими спокойными серыми глазами:

      – Тебе пора?

      – Да, наверное.

      – Ну, хорошо. Была рада увидеть.

      Вытерла