Лошадь, которая потеряла очки. Ханну Мякеля

ей на спину. Некоторое время Ёжик возился и царапался, а потом произнёс слабым голосом:

      – Теперь всё в порядке. Поехали. Сначала к той большой берёзе. Туда и тропинка ведёт. Но только, – добавил Ёжик робко, – поедем потихоньку. У меня голова немножко кружится.

      Лошадь натянула вязаную шапку на уши – потому что они легко простуживались – и осторожненько двинулась в путь. Ёжик вначале испуганно ойкал, но вскоре приутих. А потом взглянул вниз, на землю, и ужаснулся.

      – Ни за что бы не полез на спину Лошади, если бы знал, какая здесь высота! – заканючил он и крепко вцепился в лошадиную гриву. – Мне нельзя думать, что я упаду, потому что тогда я упаду, – бубнил Ёжик, словно молился. – Нельзя показывать, что мне страшно, потому что тогда станет страшно. Только вперёд – в путь, к неизведанным местам и молокозаводам! Хорошо иногда поглядеть на белый свет. Назад всегда успеешь вернуться!

      Эта мысль успокаивала. Ёжик уже чинно смотрел вдаль, он почти перестал бояться, потому что Лошадь старалась ступать мягко, как в валенках.

      «Нельзя же потерять штурмана, – думала Лошадь, – особенно если путешествуешь по незнакомой местности». И принялась насвистывать. Она насвистывала совсем тихонько, чтобы нечаянно не напугать Ёжика.

      4

      Река появилась неожиданно. Тропинка свернула за скалу – а там чёрная вода с бешеной скоростью неслась куда-то. Лошадь смотрела на неё в недоумении. Окунула в воду копыто, но тут же вытащила – холодная как лёд. Не хочется в такую входить. Тут Ёжик забормотал что-то, и Лошадь навострила уши.

      – Надо бы плот. Или лодку. Или что-нибудь другое – брод хотя бы. Это от дождей река стала такая широкая. – И Ёжик растерянно зашелестел картой.

      Лошадь не знала, что сказать. Она поглядела на воду. Казалось, холодный тёмный поток смотрит на неё, издеваясь: «Не войдёшь!» Лошадь рассердилась. Какая-то вода смеет останавливать её – свободную и дикую дочь лесов!

      «Вот возьму и перейду!» – решила Лошадь. Она бросилась в воду и зашлёпала к другому берегу. Ёжик отчаянно протестовал, но его голос тонул в шуме порогов и плеске воды.

      Но вскоре Лошади пришлось остановиться. Вода с силой напирала сбоку, и дно уходило всё глубже. А какие скользкие были камни! Лошадь почувствовала, что течение начинает сносить её. Ещё мгновение она боролась и, стиснув зубы, твердила себе: «Плыви вперёд!» Но вдруг вспомнила про Ёжика, сидевшего на её спине, и похолодела. Ведь Лошадь даже не знала, умеет ли он плавать. Медленно, шаг за шагом, она стала пятиться. Ноги скользили, но, напрягая все силы, она удержала равновесие и наконец оказалась на берегу. Она закоченела и дрожала. А чёрная вода, бурля, всё текла и текла – мрачная и бесконечная.

      «Она сильнее меня, – подумала Лошадь, – хоть и неживая… Не понять мне этого! – У неё зуб на зуб не попадал. – Нам ни за что не перебраться на тот берег. Нужно бы как-то согреться, иначе я пропала», – догадалась она и встряхнулась так, что брызги полетели во все стороны. Вместе с ними полетел и Ёжик.

      – Опять! – огорчилась Лошадь. – Почему я сначала делаю