История кружева как культурный текст. Бэлла Шапиро

и множество прекрасных образцов старинной золото-серебряной работы было утрачено. От них остались только так называемые выжиги[82], например «выжиги старого кружева, весу 2 фунта, 18 р.» (из росписи приданому Н. Б. Долгоруковой, урожденной Шереметевой,от 1744 года)[83].

      Значительно лучше сохранилось кружево XVIII века, когда в текстиле уже практически не использовались нити из золота. Основная масса текстильных изделий того времени изготавливалась из материалов, только внешне подражавших драгоценным материалам.

      Золото имитировалось с помощью сплавов золота, серебра и меди, повторяющих по своим цветовым характеристикам высокопробное золото. Наиболее ценным из этой группы было «нюренбергское золото», представлявшее собой комбинацию золота и серебра. Для «обширной клиентуры среди небогатых потребителей»[84] изготавливались низкопробные мишурные нити с содержанием серебра менее 2%[85].

      Была известна и технология изготовления так называемого «двойника», при которой золотая и серебряная полосы расковывались совместно. При использовании такой нити в изделии золотая сторона оказывалась верхней. На практике наиболее распространенным был известный издавна способ двустороннего или одностороннего «огневого золочения».

      Способов имитации серебра было известно не меньше. В Европе особой популярностью пользовались так называемая «белая медь» и более дешевый нейзильбер, оба состоящие из меди, цинка и никеля, взятых в разных соотношениях. По технологии «двойника» изготавливалось «накладное серебро», в котором наружное золото заменялось серебром, а внутреннее серебро – медью[86]. Для получения так называемого «нового серебра» «серебряный кус высверливается для вставки в него медного прута… такой кус, иногда даже позолоченный, протягивается через отверстия разных размеров в волочильной доске для получения медной проволоки в серебряной оболочке»[87].

      Из этого материала изготавливались цельнометаллическая волоченая нить, цельнометаллический золоченый, серебряный и цветной трунцал, а также пряденая нить (полоска металла, навитая на текстильную основу-сердечник) и скрученная трубочкой канитель из пряденой нити: «золоченая колесчатая, золоченая высокая гладкая, курчеватая золоченая низкая, белая высокая гладкая, белая курчеватая средней статьи, белая грановитая»[88].

      В связи с тем что благородные металлы все меньше использовались в изготовлении кружева, особое значение начали приобретать само искусство изготовления и изящество кружевного узора. Крученые нити пряденого металла давали особый блеск и игру светотени. Декоративный эффект металлического кружева повышался вплетением полосок плоской нити «бити», или «площенки», и последовательным чередованием узоров – «городов», то есть зубцов из золота и серебра, и более плоских «гребешков»[89]. Известно, что тканые золото-серебряные галуны, имевшие один вес с кружевом, оценивались

82

Выжиги, в силу их высокой ценности, были предметом особого внимания и беспокойства. Выжигание, проводимое официально (например, старого, потерявшего блеск и цвет галуна), сопровождалось строгими формальностями и находилось в ведении высшего командования. Так, ордер на выжигание был выдан офицеру Лейб-компании Гендрикову, при условии его личного присутствия при процедуре. По окончании требовалось сообщить о весе полученного драгоценного металла командующему ротой А. Г. Разумовскому. См.: Панчулидзев С. А. История кавалергардов. 1724–1799–1899: в 4 т. Т. 1. С. 372. Полковая инструкция на этот счет гласила следующее: «полковнику конного полка… О покупках, подрядах и приемах в полк вещей. По прошествии положенных сроков… золотой галун с шляп, по выслужении срока отбирая, выжигать, и ту выжигу при полку сбирать, из чего со временем в полку можно сперва трубы, а потом и литавры серебряные сделать, что к немалой красе полку служить будет, понеже оные бессрочно положены». См.: Материалы по истории русского военного мундира 1730–1801. Сборник документов: в 2 т. Т. 2. С. 88. Так выжиги мундирного декора получали вторую жизнь в виде утвари; обыкновенно из них изготавливались вклады для полковых храмов. Так, в царствование императрицы Елизаветы Петровны драгоценной утварью, сделанной из выжиг отслужившего положенный срок офицерского галуна, пополнилась новосозданная полковая церковь Конной гвардии. См.: Анненков И. В. История Лейб-гвардии Конного полка. 1731–1848: в 4 ч. Ч. 1. СПб., 1849. С. 15. Списком таких предметов украшалась полковая летопись. См.: Штакельберг К. К. Полтора века конной гвардии. 1730–1880. СПб., 1881. С. 5.

83

Отголоски XVIII века. Приданое княгини Н. Б. Долгоруковой // Русский архив. 1897. № 11. С. 440.

84

Гулишамбаров С. И. Благородные металлы и сплавы. СПб., 1904. С. 59.

85

Полякова Е. В. К вопросу о терминологии русских золотных тканей XIX века // Забелинские научные чтения – год 2006-й. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры. Труды ГИМ.  М., 2007. С. 414.

86

Гулишамбаров С. И. Благородные металлы и сплавы. С. 60.

87

Там же. С. 59–60.

88

Викторов А. Е. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов 1584–1725 г. М., 1877. С. 195.

89

Вишневская И. И. Драгоценные ткани. С. 133; Левинсон-Нечаева М. Н. Золото-серебряное кружево XVII в. С. 183.