Мятеж обреченных. Алексей Калугин

обернулся.

      Лейтенант смотрел на него совершенно безумным взглядом. Он был похож не на офицера внутренней стражи, а на нашкодившего юнца, с благоговейным ужасом ожидающего неминуемой расплаты за свой проступок.

      – В чем дело, лейтенант? – Майор старался говорить спокойно, но тем не менее в голосе его отчетливо слышалось раздражение.

      – Мне здесь не нравится, – медленно качнул головой из стороны в сторону лейтенант.

      – Мне тоже, – криво усмехнувшись, ответил ему майор. – И все же я собираюсь пойти и посмотреть на то, что находится в соседней комнате.

      – Лучше будет, если мы уйдем, – губы лейтенанта тряслись, словно его бил озноб.

      – Разве не по твоей иницативе мы сюда забрались? – уже с нескрываемой злостью спросил майор.

      – Да, но теперь… Я думаю, что был не прав…

      – Что?!

      – Это слишком опасно! – Едва ли не с отчаянием выкрикнул лейтенант.

      – Что именно? Если бы здесь находились мятежники, собиравшиеся напасть на нас, они бы уже давно это сделали!

      – Нет, это не мятежники, – лейтенант откинул на спину капюшон и нервно провел рукой по коротко остриженным влажным волосам. – Я не знаю, кто там прячется… Но я знаю, что не хочу туда идти!

      – Мы пойдем и посмотрим, кто зажег этот свет, – голосом, не приемлющим возражений, произнес майор. – Я не хочу больше ничего слышать про твои дурные предчувствия! Если ты произнесешь еще хоть слово, то можешь быть уверен: сегодняшний день будет твоим последним днем в армии!

      Лейтенант, два месяца назад пришедший в подведомственное майору Управление внутренней стражи, не понравился майору с первой минуты их знакомства. Теперь же, когда ему стало известно еще и о том, что этот молокосос вознамерился подсидеть его, майору требовался только повод, чтобы подать на него рапорт в Центральное Управление. Так что тратить время на убеждение своего подчиненного майор не собирался.

      Приподняв ружье, он решительно шагнул в комнату.

      В ту же секунду ослепительный свет, ударивший по глазам, заставил его зажмуриться.

      Не успев ничего увидеть, майор автоматически выставил перед собой ружье и, сделав шаг в сторону, прижался спиной к стене.

      – Лейтенант! – заорал он, сам не зная зачем, то ли предупреждая своего напарника об опасности, то ли зовя его на помощь.

      Палец майора плотно лежал на спусковом крючке ружья, и только мысль о том, что на линии огня мог оказаться вбежавший в комнату следом за ним лейтенант, не позволяла ему нажать на курок.

      Прошло секунд тридцать, не больше.

      Вокруг царила тишина.

      Майор слышал только звуки, издаваемые каплями дождя, падающими в лужу и на его капюшон. Он даже не пытался приоткрыть глаза, понимая, что если видит свет даже сквозь веки, то прямой взгляд на его источник может надолго лишить его зрения.

      Внезапно он как будто провалился в темный колодец – тьма поглотила его, приняв в свои объятия.

      Майор осторожно приоткрыл глаза.

      Он