Инженер. Небесный хищник. Андрей Величко

прогуляюсь маленько по коридору…

      Младший следователь господин Ли, как всегда, оправдал доверие, и через пятнадцать минут Розенблюм был уже несколько более расположен к откровенной беседе. То есть в покушении на Мари, которое вылилось в отравление Николая, он сознался, но утверждал, скотина такая, что сделал это не по заданию Сикрет Сервис, а из революционных побуждений – он-де старый социал-демократ! Услышав такое, господин Ли виновато развел руками – мол, извините, небольшая недоработка, я сейчас…

      – Слушайте, вы, Зигмунд, который Шломо, – поморщился я, – постарайтесь понять простую вещь. Ни возвращение в Англию, ни даже хоть сколько-нибудь свободная жизнь вам уже не светит ни при каких условиях. Все необходимые нам сведения вы все равно расскажете, можете не сомневаться. И выбор у вас только в том, насколько вы будете похожи на человека после этого… Если похожи, то поживете еще довольно долго в комфортабельной камере, иногда, может быть, и выбираясь с соответствующими мерами предосторожности на улицу. А если показывать вас будет уже нельзя, то… в общем, сами увидите. Господин Ли, теперь у вас есть трое суток.

      Разумеется, в разговоре с пойманной легендой английского шпионажа я несколько лукавил. Он мне был очень нужен живым и относительно здоровым, готовым в любой момент рассказать мировому сообществу о страшных злодеяниях английских секретных служб… А кроме того, один из Бениных сотрудников был весьма похож на этого Сиднея Розенблюма, что тоже открывало неплохие перспективы. Дело в том, что в Лондоне скоро должен был произойти несчастный случай, в результате которого некий полковник Фрезерджил прикажет нам долго жить… а больше в Сикрет Сервис никто Розенблюма близко и не знал. И за пару встреч досконально запомнить человека, да чтобы через год обнаружить, что он несколько изменился, это далеко не у всякого получится. Потому как без хорошей информации и без еще лучшего канала втюхивания дезы нам труба, думал я, идя из подвала левого крыла Гатчинского дворца на второй этаж своего правого крыла. Мне еще оставался вечер на обдумывание вопросов к завтрашнему совещанию.

      Итак, впервые новая правящая верхушка Российской империи собралась в полном составе и при этом рядом никто не помирал, ничего не горело и не взрывалось. Каждый из нас предупредил своих подчиненных, что отвлекать его можно только в случае мировой войны или аналогичных неприятностей.

      Первой слово взяла Маша. Слово это было коротким и доступным даже мне, несмотря на мою далекую от безграничности осведомленность в тонких финансовых материях.

      – Нате, читайте, – сказало ее величество, раздавая нам по листочку бумаги.

      «О мерах по частичному восстановлению золотого стандарта», – прочитал я заголовок и с подозрением посмотрел на племянницу. Гоша с хитрым видом следил за мной – он-то наверняка уже был знаком с супругиным творением. Мари спокойно читала свой документ, причем даже не надевая очков – почему-то в отличие от меня походы по порталам улучшили ей и зрение. Я попытался вникнуть