Мегрэ и порядочные люди. Жорж Сименон

фамилию, не то Лесаж, не то Леша, а может быть, Лаша… Ей показалось, что человек, который звонил, был очень взволнован…

      – Вы сразу же поехали?

      – Да, сказал тестю, что вернусь, если этот визит не займет много времени, а в противном случае сразу же поеду домой. Я так и собирался поступить. Я ведь работаю в больнице и всегда встаю очень рано.

      – Сколько вы пробыли у больного?

      – Никакого больного там не оказалось. Я спросил у консьержки, но она удивленно на меня посмотрела и сказала, что во всем доме нет человека с фамилией, похожей на Лесаж или Леша, и что больных детей тоже нет.

      – Что вы сделали?

      – Попросил разрешения позвонить домой и переспросил Жермену. Она сказала, что речь шла о доме 28… На всякий случай я зашел еще в дома 18 и 38, но безуспешно… Поскольку я все равно уже ушел, то решил заглянуть к себе в больницу, проведать ребенка, который меня беспокоил…

      – Который это был час?

      – Не знаю… Около получаса я пробыл возле него… Затем вместе с одной из медсестер обошел палаты… И тут меня позвали к телефону… Звонила жена…

      – Вы последний видели тестя. Он не был чем-то взволнован?

      – Нет, совершенно не был. Он проводил меня до двери и сказал, что сам закончит партию. Я слышал, как он закрыл дверь на цепочку.

      – Вы уверены?

      – Я отчетливо слышал, как лязгнула цепочка. Могу поклясться…

      – Значит, он должен был встать и открыть дверь убийце… Скажите, мадам, когда вы с матерью вернулись, дверь не была закрыта на цепочку?

      – Мы бы тогда не попали в квартиру.

      Доктор курил мелкими затяжками, прикуривая одну сигарету от другой, с беспокойством поглядывая то на ковер, то на комиссара. Он был похож на человека, который безуспешно пытается решить какую-то проблему, а его жена казалась не менее взволнованной, чем он.

      – Простите меня, но завтра придется подробнее вернуться к этим вопросам…

      – Понимаю.

      – Сейчас мне еще нужно поговорить с сотрудниками прокуратуры.

      – Тело увезут?

      – Это необходимо.

      Слово «вскрытие» произнесено не было, но чувствовалось, что молодая женщина об этом думает.

      – Возвращайтесь к мадам Жослен. Я к ней скоро загляну, но постараюсь пробыть недолго.

      В гостиной Мегрэ машинально пожимал руки коллегам из отдела экспертизы, которые устанавливали там свои приборы.

      Озабоченный следователь спросил:

      – Что вы обо всем этом думаете, Мегрэ?

      – Ничего.

      – Вас не удивляет, что именно в этот вечер зятя вызвали к несуществующему больному? Они с тестем были в хороших отношениях?

      – Не знаю.

      Комиссар опасался подобных вопросов. Ведь он только начинал входить в жизнь этой семьи. В комнату заглянул инспектор, которого Мегрэ видел через окошко в комнате консьержки, и с блокнотом в руке сразу же направился к Мегрэ и Сент-Юберу.

      – Консьержка отвечает на все вопросы весьма уверенно, – сказал он. – Я ее допрашивал около часа. Она женщина молодая, неглупая. Муж у нее – полицейский. Сегодня он на дежурстве.

      – Что