Продолжая движение поездов. Татьяна Дагович

Нужно было просто разобраться с прошлым. Ему объяснили, что его проблемы кроются в детстве. Ян – это шанс, который был ему дан, но который он не использовал вовремя. Да, терапия – дело долгое, может затянуться на годы, но оно того стоит.

      Сузанне терпеливо выслушала речь. Время от времени Патрик переспрашивал, проверял, слушает ли она еще. Наконец, несколько раз все повторив, он замолчал. Сузанне, выждав пару секунд и поняв, что теперь ее очередь подать реплику, сказала:

      – Спасибо за звонок. Я очень рада, что у тебя все наладилось.

      – Я вот почему звоню, – добавил он менее уверенно. – Ты знаешь, это на самом деле помогает. Может, тебе тоже стоит обратиться к психологу?

      – Мне? Патрик, когда у меня был муж, я его не била.

      – Я серьезно.

      – И мне бы не хотелось, чтобы ты мне звонил. Я не знаю, где ты достал мой номер, и мне это не интересно, это можешь рассказать своему психологу. Но я не хочу, чтобы ты мне звонил. Понимаешь?

      Звонок испортил настроение, и Сузанне почти автоматически открыла рабочие файлы в ноутбуке. Как ни странно, плохое настроение помогало работе – давало необходимую энергию. Без этого звонка она наверняка отдыхала бы до полуночи, валяясь в кровати с печеньем, соком и книгой.

      В половине первого, снова вспомнив о неприятном звонке, подумала, что жизнь нелогична – было бы логичнее, если бы звонил не Патрик, который не должен был знать ее номера, а Шурц, потому что у Шурца ее номер есть. Кстати, на мейл Шурц не ответил. Хотела было набрать, но, посмотрев на часы, только хмыкнула.

      Весь следующий день пыталась дозвониться до Шурца – и на домашний, и на мобильный. Только длинные гудки. Через день звонила каждые полчаса – с тем же результатом. «Что за год такой, опять деньги на ветер», – думала об оплаченном на четыре недели вперед номере, шагая по пешеходной улице к вокзалу, чтобы купить билет. Улица была почти пустой.

II

      Дом Шурца – грязно-кремовый. Хороший, еще не старый трехэтажный дом, перед входом маленький фонтан и белая лавочка. Сухой фонтан засорен ветками и листьями, лавочка в дождевых пятнах.

      Су глубоко вдохнула. Запущенно – это очевидно. Запущенность вызвала в ее сознании другую картину – их квартиру, последние месяцы бабушки. Тряпки на полу.

      Здесь тряпок не было. Был серый носок и серый запах – не тот, что в их квартире, но еще более мерзкий, с примесью дезинфекции. Этот запах ударил в нос, когда Шурц наконец открыл ей – ждать пришлось долго.

      Су бросилась ему на шею. Они так крепко обнимались впервые, он кашлял и что-то говорил.

      Ком в горле, сглотнула, Шурц – единственный человек, с которым она поддерживала связь все годы в этой стране. Эфемерную связь – короткий деловой мейл, денежный перевод. Прошла в дом за ним. Вот мужчина, о котором некогда думала, что он хочет ее. Шла за шаркающим стариком и пыталась сосчитать года, которые его высушили. Сколько ему сейчас, сколько было тогда? Тогда седина была элегантной.

      Маленькая