Фаворит. Полководец. Константин Калбазов

бросишь на год, а потом заряжай и стреляй. Да, надо себе оставить пару пистолей да карабин, собрав заряды со всех убитых псковичей. Получится немало.

      Ага. Поправка. У конвоя только карабины под этот патрон. А вот пистоли очень даже практичные. С зарядными каморами прямо в магазин и с нормальным кремневым замком. Тогда эти боярские в общий котел, а кремневые себе. Видел он и такие. И даже знает, как с ними обращаться. И карабин приберет с патронами.

      А вот остальное все продаст. Насчет трофеев с ватагой все сразу было оговорено. Они здесь за звонкую монету. Провинциал не поскупился. И Милош не стал прикарманивать братское серебро. Но кто ему запретит наложить лапу на трофеи и пополнить лично свою мошну? Нет, если бы ему сказали все сдать или бросить, то он так бы и поступил. Пусть и с сожалением, но без капли сомнений. Он был предан ордену душой и телом. Но коль скоро дела обстоят иначе, то-о…

      – Что с потерями? – спросил он у подошедшего Радослава.

      – Девять человек наповал. Восемь раненых, из них трое тяжко. И это при том, что мы их сразу же ополовинили. Только один боярин подстрелил четверых, причем троих насмерть, да потом еще одного зарубил. А я еще удивлялся, к чему против десятка бойцов снаряжать целых три.

      – Признаться, я и сам не верил, что с ними все не так просто.

      – Пан Шиманский, там у убитых серебро, – сообщил помощник, меняя тему.

      – Много?

      – Ну, в общем рублей сто набралось.

      – Ясно. У боярина тоже в общей сложности пятьдесят. Забирай. Это парням. Оружие все во вьюки. Это пойдет нанимателю, – не стал откровенничать по поводу судьбы трофеев Милош. – Далее. Раздели людей. Раненые и с ними двое уходят на Люцин и дальше на Вильно.

      – Раненые могут не выдержать.

      – Пусть уж постараются. В Инфлянтском воеводстве нам точно рады не будут. Новоявленный воевода Острожский больно уж дружен с нашим боярином, – кивая на связанного пленника, пояснил Милош. – И авторитет его в воеводстве за последние пару лет сильно возрос. Так что нужно продержаться до Вильно.

      – Я иду с ранеными?

      – Нет. Уходишь со мной. Не маленькие, сами управятся.

      – Ясно.

      – Ну а раз ясно, тогда выполняй, – заканчивая увязывать вьюк с добычей, распорядился Шиманский.

      Радослав успел отойти едва ли на пару десятков шагов, когда вновь послышались выстрелы, встревоженные крики и столь знакомые каждому воину звуки нарастающей схватки. Шляхтич поначалу даже растерялся, силясь понять, что вообще происходит. Ловушка? Случайность? Или эти клятые замятлинские лешаки?

      Однако, даже еще окончательно не придя в себя, он уже вскочил на ноги, выхватывая свой верный клинок. Рука столь же привычно легла на рукоять пистоля, заткнутого за пояс. И только потом пришло осознание того, что пистоли разряжены. Привычка больше полагаться на холодное оружие сыграла с ним злую шутку. А ведь именно огненный бой только что помог им одержать верх над эскортом боярина.

      В пользу этого оружия говорит и