Вещные истины. Рута Шейл

сизой пеленой ядовитого дыма позитивно выделяется ярко-красными крышами новенький коттеджный поселок. – Тегает по всей области. Фасады домов, подъезды, заброшки… Но тебе это не поможет, потому что его никто никогда не видел.

      – М-м?..

      – Я о райтерах. Мы не в курсе, кто он такой.

      – Но при этом ты знаешь его имя. – У меня получается нечто среднее между вопросом и утверждением.

      – Терранова – фамилия. Да, очень странная история… Пообещай, что никому не расскажешь!

      Я с готовностью киваю, хотя понятно, что даже если я кому и проболтаюсь, она об этом в жизни не узнает.

      – Короче. – Замогильная интонация, по-видимому, должна означать повышенный уровень секретности. – Была тут одна ненормальная. Утверждала, что встречается с этим парнем, Германом. Она рассказывала, что по жизни он не бомбер. Тегать для него – какой-то фетиш, вроде зависимости. Он «черный копатель». Ищет немецкие тайники и оружие, а потом продает криминалу. Мы, конечно, решили, что Вио просто гонит. Выдумала себе воображаемого друга, а тегает сама, чтобы все поверили…

      – С ней можно поговорить?

      Моя собеседница быстро оглядывается по сторонам и придвигается вплотную.

      – В том-то и дело, что нет. Месяц назад ее убили.

      Мои брови непроизвольно ползут вверх. Некоторое время она вовсю наслаждается произведенным эффектом, а затем продолжает:

      – Поищи в интернете. Убийство назвали ритуальным, у Вио на ладонях нашли какие-то вырезанные руны или типа того. Может, она была в секте, я не знаю. Мы не особо общались, но незадолго до смерти она пообещала провести нас в закрытый клуб, где якобы играет брат Террановы.

      – Что за клуб?

      – «Pr. Eylau». Бывший жилой дом на Штурвальной. Двухэтажная развалюха, переделанная под хостел. Во время ремонта в подвале нашли заваленный вход в огромное бомбоубежище. Теперь наверху пивная и номера, а внизу, в подвале, клуб для фриков вроде тебя. Но вывесок нет, не зная – не догадаешься.

      Я невольно представляю свои черные джинсы, рубашку, надетую поверх футболки с иероглифом, шипастый браслет на запястье и пытаюсь понять, за что мне сейчас прилетело.

      – Пирсингованные ребята с подведенными лайнером глазами, – поясняет она. – Готы? Эмо? Или как вас там?.. Ну, в общем, поначалу это казалось клевой идеей, но наверное хорошо, что мы туда не попали. Вдруг секта.

      Стереотипность мышления. Передается вербально-визуальным путем, носит характер эпидемии.

      – Больше ничего не знаю. Не благодари.

      Девчонка ушла, а осадок остался. Ритуальное убийство. Бомбоубежище. «Черный копатель» Терранова… Все это вроде бы не связано ни с бабушкой Эльзой, ни с рейсте, ни с моим аристократично бледным Освальдом. Тем не менее клуб – это единственная зацепка, и я собираюсь ей воспользоваться.

* * *

      Молодой официант со взъерошенными гелем волосами (никакого лайнера) несколько раз переводит взгляд с моей паспортной фотографии на меня и обратно. Сходство и правда не очевидно. В попытке внедриться в среду я постаралась на славу, и теперь почтенная семейная