Тирра. Поцелуй на счастье, или Попаданка за!. Ирмата Арьяр

в кольце Ворона.

      – Это еще не брачное кольцо! – отмахнулась франа, хотя ее глаза жадно вперились в драгоценность. – Брачное надевается на третьем этапе. Это фамильный оберег Орияров. Только у них есть традиция вручать этот оберег невестам уже при заключении договора, дабы уберечь девушек от демонических искушений. Никогда не снимайте его, даже в купальне.

      Не очень-то и помогает этот оберег, судя по моим предшественницам.

      – Спасибо за заботу, – искренне поблагодарила я. – Но что насчет магической клятвы у алтаря? Может ли помешать присяга королю моей супружеской клятве?

      Франа Унтана покосилась на окошко, занавешенное вышитой золотом белой кисеей и украшенное цветами.

      – Может, – понизила она голос до шепота. – Корона превыше всего. Король может приказать вам доносить на мужа, и это не будет считаться предательством. Король может приказать вам даже лечь на его ложе, и это не будет считаться изменой. Король может приказать вам убить мужа, и это не будет преступлением…

      – …а будет считаться исполнением королевского приговора, – так же тихо договорила я. – Король не доверяет своей правой руке?

      Монашка осенила себя священным знаком и сделала голос почти беззвучным:

      – Не знаю, почему я вам все это говорю, леди… Вы правильно догадались. Наш благословенный Небесами государь боится своей правой руки.

      – Почему?

      – Потому что граф Орияр проклят.

      – Ах, это… Но ведь проклятие легко снимется.

      – Но до сих пор не снято.

      – Но ведь для этого я и жертвую своей честью – выхожу замуж за некроманта во благо короны, – пафосно заявила я. – Разве не так?

      – Так. Уж точно не по любви, – скупо улыбнулась монашка.

      Карета мягко остановилась. Приехали? Я приподняла край занавески. Увидела белоснежную громаду храма с нестерпимо сверкавшей крышей. Двое служителей катили ковровую дорожку от ступенек к вратам, у которых остановилась карета его величества.

      – Вы мне очень помогли, франа Унтана. Не ожидала такой искренности. Почему вы были так откровенны?

      Хорошо, что я взглянула на ее лицо. Долго удерживаемая маска доброжелательности треснула, и из-под нее проглянула мучительная гримаса. Женщину просто корежило от злости, неприязни, непонятного страха и гнева.

      – Я и слова бы вам не сказала, леди, ни за что! Но… Я не могу! – прохрипела она и так рванула хрустальные четки, что бусины рассыпались по коврику на полу кареты. – Не могу сдержать язык! Меня что-то толкает отвечать вам, говорить даже то, о чем вы не спрашивали! Даже при короле можно хотя бы молчать, чтобы не выдать своих мыслей. Вы… вы лжете, что у вас нет магии!

      Я как завороженная смотрела на рассыпавшиеся бусины. Нет, не будет ей премии в десять золотых.

      – Я не лгу. Может быть, это влияние королевской магии, закрепившей мою присягу, ведь я принесла ее буквально за минуты до того, как сесть в карету. Мне жаль, что ваша честность и правдивость причинила