Демоны ее прошлого. Ирина Шевченко

и делал, что обдумывал этот вопрос, и пришел к выводу, что все-таки нужен.

      – Это с непривычки, – объяснил он возникшие у него сложности. – Но с графиками неудобно получилось, совсем из головы вылетело.

      – У вас там много ненужного, для нужного места не остается, – справедливо заметила леди Пенелопа.

      Пожилая целительница тоже принадлежала к числу тех, кто помнил милорда Райхона в его юные годы. С этими людьми он, как ни старался, не мог быть просто ректором. И только с ними позволял себе иногда быть самим собой. Еще с Гринами, но это уже другая история – история, сблизившая их всех, Оливера, Эдварда, Элизабет, леди Райс, инспектора Крейга и Норвуда Эррола. Последний опаздывал на званый ужин, и из-за этого милорд ректор нервничал еще сильнее. Он уже собирался спросить у инспектора, не услал ли тот подопечного по каким-то делам, как в дверь позвонили.

      Что задержало сержанта Эррола, Оливер так и не узнал, да и не стремился, зато, когда оборотень, покончив с приветствиями и извинившись перед остальными, отозвал его в сторонку на пару слов, пришлось приложить усилия, чтобы спокойно, ничем не выдав нетерпения, подняться с кресла и выйти вслед за полицейским на террасу.

      – Тут все, что удалось найти. – Рысь вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги.

      – Спасибо, Норвуд, – немного торопливо поблагодарил ректор. – Я ваш должник.

      – Да не за что, – пожал плечами оборотень.

      И, увы, оказался прав.

      Двадцать лет назад миссис Вандер-Рут действительно во второй раз вышла замуж за некоего Энтони Бина, торговца. Через семь лет снова овдовела. В настоящее время жила на севере королевства с дочерью, Эмилией Бин, которой, согласно данным из полицейских архивов, сейчас всего четырнадцать.

      Бредовая версия, которую Оливер тем не менее всерьез обдумывал несколько дней, не подтвердилась. Но та, что пришла ей на смену, была еще более абсурдной.

      Она сформировалась не сразу. Вертелась в голове неуловимой мыслью, за которую никак не удавалось ухватиться. Смутное чувство, что он упускает нечто важное, мешало сосредоточиться на застольной беседе. Слух улавливал только самое начало фраз с обращением, на случай если прозвучит его имя и придется отвечать.

      – Леди Пенелопа, вы…

      – Рысь, не знаешь…

      – Вот что я тебе скажу, Эд…

      – Элизабет, вы слишком…

      – Инспектор…

      – Бет, передай, пожа…

      – Элси, я тут…

      – Нет, Элизабет, вряд ли…

      – Элизабет, – негромко, но четко повторил Оливер.

      – Да? – обернулась к нему хозяйка.

      – Ничего, я просто вдруг заметил, что все мы обращаемся к вам по-разному. Для меня и леди Райс вы – Элизабет, для Норвуда – Элси, для Эдварда – Бет. Только инспектор, кажется, еще не определился.

      – О, у него богатый выбор, – рассмеялись миссис Грин. – В запасе еще Бесс, Лизи, Либи. Папина тетушка зовет меня Лилибет, но сразу предупреждаю, это имя мне категорически не нравится.

      – Учту. –