Русские суеверия. Марина Власова

не произошло, нужно в первый раз околотить всего несколько снопов или насаживать в первый овин поменьше; все делать с молитвой: „Спаси Господи“, – крестится крестьянин, затапливая костер под садилом овина на просушку хлеба» (владимир.) 〈Смирнов, 1927〉.

      Давность подобных представлений засвидетельствована памятниками древнерусской и средневековой литературы. В сборнике XV в. среди исповедных вопросов, обращенных к женщинам, содержится следующий: «…испортила ли еси ниву нечью или ино что человека или скотину?» Многочисленные «дела о заломах и закрутках» разбирались в судах (XVII–XVIII вв.) 〈Гальковский, 1916〉.

      Людей ведьма может «портить» многими способами, преследуя их в образе животных, пугая, кусая, «заезжая». «Многие станут вас уверять, что они испытали сами, идя ночью, нападения ведьм в виде свиней, которые сбивали их с ног и катали по земле, не давая подняться до тех пор, пока не удавалось ударить их чем-нибудь наотмашь, – тогда ведьма пропадала» (орл.). Приняв обличье сороки, ведьма-вещица вредит беременным женщинам.

      Ведьма наговаривает, напускает болезни через ветер, воду, разные предметы (и даже посредством прикосновения, взгляда). В ее власти вызвать любовь либо отвращение («отворотить» или «приворотить»). «По выражению В. И. Даля, то, что мы считаем любовью, простолюдин зовет порчей, сухотой, которая бывает напущена» 〈Демич, 1899〉. Область человеческих чувств всегда считалась особо подверженной ведовству и открывала большой простор для козней ведьм. Многочисленные тому свидетельства – сыскные дела о ворожеях и ведуньях.

      В 1647 г. в одном из московских приказов разбиралось дело о том, как крестьянка Агашка «портила» своего возлюбленного, бросившего ее. «Ходила сестра ее Овдошка ночью на погост, имала с могилы землю и ту землю с приговором давала пить изменнику» 〈Черепнин, 1929〉.

      Боязнь ведовской порчи и ведьм сохранялась на протяжении столетий; случалось, что и духовенство, и высшие светские власти «слепо верили волшебству». В грамоте царя Михаила Федоровича упоминается баба-ведунья, которая наговаривала на хмель с целью навести на Русь «моровое поветрие» 〈Краинский, 1900〉. Особенно опасались ведьм во время свадеб, на которые старались пригласить «сильного» колдуна-охранителя (см. ВЕЖЛИВЕЦ).

      Ведьм, ведуний, еретиц и «баб богомерзких» судили и преследовали на Руси вплоть до XIX в., также отмеченного тяжбами между испортившими и испорченными. Правда, по разделяемому многими учеными мнению, «фанатический взгляд на чародейство и применение к нему всех последствий выработанного инквизиционными судами процесса не переходили этнографической границы, до которой простиралось католическое народонаселение Речи Посполитой» 〈Антонович, 1877〉.

      Многочисленными были, по-видимому, внесудебные расправы с заподозренными в ведовстве. В 1879 г. в деревне Врачевке Тихвинского уезда «крестьяне заперли в избе больную старуху, слывшую за ведьму, и сожгли ее. Эта дикая расправа, совершенная семнадцатью крестьянами на глазах у толпы