Крамола. Доля. Сергей Алексеев

говорите! Я сам все очень хорошо чувствую! – засмеялся Андрей. – Я ему так благодарен! Он спас от смерти! Он вытащил меня с того света! Пригласил в свой дом и даже в «сухой закон» достал вина! Ну скорее, Юлия! Иначе я стану кричать, как ваш павиан. Видите, света нет, тьма кругом, тьма, и мне страшно…

      Он схватил поданный Юлией бокал, выпил одним духом и, опомнившись, провозгласил тост:

      – За хозяина дома! За моего хозяина!.. Что же вы не пьете? Вы обязаны выпить за господина!

      Она, заражаясь его истеричностью, налила себе полный бокал, выпила, не поднимая глаз.

      – Браво! – закричал Андрей. – Еще раз! Еще хочу за хозяина!

      Андрей сам налил вина – бутылка была старая, с медалями, наверняка из царских погребов, и это еще добавило яростной веселости.

      – Служить такому человеку – счастье, Юленька! Да здравствует революция!

      Он выпил, но жар нетерпения и какого-то буйства еще сильнее палил грудь. Тогда он схватил тяжелую граненую бутылку и, запрокинув голову, вылил в рот, вдавил в себя оставшееся содержимое.

      – Это за светлое будущее, – выдохнул Андрей. – За любовь и хлеб.

      – Как же помочь вам? – чуть не плакала Юлия. – Вам плохо? Вам горько, да? Скажите, чем я могу помочь?

      – Ах, благодетельница вы моя! – захохотал Андрей. – Да я стану хвостом вилять, руки лизать!..

      – Андрей Николаевич!

      – Лаять я научусь! И будьте спокойны: ни дома вашего, ни революции никто не тронет! Я страж! Я верный раб и страж!

      – Ну что же мне делать? – стонала она. – Чем же помочь?

      – Дайте еще вина! – подсказал Андрей. – Пока хозяин не видит! Дайте еще одну кость!

      – А вам поможет? Поможет?

      Юлия достала приземистую, пузатую бутылку, но, подавленная и растерянная, выронила ее на пол. Андрей чуть ли не на лету подхватил бутылку, бросился целовать руки Юлии. Она высвободилась, отбежала к окну, глядя с жалостью и страхом. Андрей изломал, сокрушил закупорку, вынул притертую пробку, вдохнул запах вина:

      – Боже! Веками пахнет… Попробуйте, Юлия! Это же дух времени!

      Она отшатнулась, помотала головой. Андрей не отступал:

      – Тогда выпейте со мной! За униженный русский народ. За измученную Россию! За умершую! Не чокаясь, как на поминках.

      Всунув в ее руки бокал с вином, он с трудом выцедил свой и долго стоял, опустив голову. Наверное, Юлии показалось, что он угомонился.

      – Я совсем вас не понимаю, – проговорила она. – Вы сильный человек. Я же чувствую в вас такую силу!.. Но вы – как ребенок!

      Андрей только рассмеялся, опершись о стол:

      – Нет, вы понимаете, все понимаете… Даже отчего кричит ваша обезьяна! – Он взял бутылку и бокал, догадливо поднял их над головой. – Мы сейчас угостим патруль! У него ведь тоже собачья служба!

      Юлия догнала его у двери, заслонила ее собой.

      – Не пущу! Андрей Николаевич, пожалейте меня, прошу вас!

      – Хорошо, – согласился он. – Пожалею. Но давайте тогда подадим вашему охраннику! Он там в одной гимнастерочке, озяб!

      – Не ходите, он латыш и не понимает по-русски…

      – Ничего,