Тарен-Странник. Ллойд Александер

созерцал древний том, словно проникая в самую его суть.

      – Когда яблоко созрело, – пробормотал волшебник, будто разговаривая сам с собой, – никто не сделает его зеленым вновь. – И с глубокой печалью опять обратился к Тарену: – Ты и впрямь этого хочешь?

      Сердце Тарена забилось сильнее.

      – Ни о чем больше тебя не прошу!

      Даллбен кивнул.

      – Пусть будет так, – тихо сказал он. – Я отпускаю тебя. Узнай то, что в твоих силах.

      – Благодарю тебя! – радостно вскричал Тарен и низко поклонился. – Позволь мне отправиться в путь без промедления. Я готов…

      Он не успел договорить, потому что дверь рывком распахнулась и к ногам Тарена кинулась лохматая фигура.

      – Нет, нет, нет! – завыл Гурги, катаясь по полу и взмахивая лохматыми руками. – У Гурги тонкий слух, и он все слышал! О да! Подслушки под дверью! – Лицо его сморщилось, он так яростно замотал всклокоченной головой, что сухие листочки и веточки из его волос полетели во все стороны. – Бедному Гурги останутся только печалки и рыдалки! – стонал он. – О, он должен пойти с хозяином, да, да!

      Тарен наклонился над Гурги.

      – Мне тоже грустно расставаться с тобой, дружище, – ласково сказал он. – Но путь мой, боюсь, будет длинным и трудным.

      – Верный Гурги готов следовать за тобой! – взмолился Гурги. – Он сильный, смелый и умный и станет охранять хозяина от всяких напастей и опастей!

      Гурги не переставал хныкать, гнусавить, стонать, канючить. Он не умолкал, и Тарен, не находя в себе сил твердо отказать преданному созданию, вопросительно поглядел на Даллбена.

      Странная печаль проступила на лице волшебника.

      – Верность Гурги и его преданность тебе известны. В твоих поисках он может сослужить немалую службу. – Даллбен помолчал и медленно проговорил: – Если Гурги хочет, пусть отправляется с тобой.

      Гурги радостно завопил. Тарен еще раз низко поклонился волшебнику.

      – Твой путь и впрямь будет непростым, – проговорил Даллбен. – Но ступай, коли так решил. Ты можешь и не найти того, что ищешь, зато безусловно станешь чуточку умнее, а там, глядишь, даже и повзрослеешь.

      Эту ночь Тарен провел без сна. Даллбен разрешил ему отправиться в дорогу утром, и теперь каждый час до восхода солнца давил, словно звено тяжелой цепи. В глубине души Тарен уже составил план, но ничего не сказал о своих замыслах ни Даллбену, ни Коллу, ни Гурги, потому что сам отчасти боялся задуманного. Сердце его разрывалось при мысли о разлуке с Каер Даллбен и ныло от нетерпения начать путешествие. Казалось, тоска по Эйлонви, любовь, которую он старательно прятал и даже отрицал, вышла из берегов, словно река в половодье, и несет его прочь.

      Задолго до рассвета Тарен поднялся и оседлал среброгривого Мелинласа. Покуда Гурги, жмурясь и зевая, готовил в дорогу свою лошадку – низкорослого коренастого пони, такого же лохматого, как и он сам, Тарен отправился к загону Хен Вен. Как будто почувствовав расставание, белая свинья печально захрюкала. Тарен опустился на колени и обнял ее.

      – Прощай,