Война. Мифы СССР. 1939–1945. Владимир Мединский

от плоти германской армии, прусская косточка, военный аристократ.

      Его армейская карьера увенчалась приговором британского военного трибунала – 18 лет тюрьмы за «недостаточное внимание к защите жизни гражданского населения». Правда, потом срок скостили, а выпустили из тюрьмы «по тяжелому состоянию здоровья» так и вовсе через 3 года. После чего Манштейн прожил еще 20 лет.

      По-видимому, он действительно был талантливым военачальником. Громил Польшу и Францию. Успешно воевал на Восточном фронте, особенно в начале войны. Брал Севастополь и Харьков. Но с Ленинградом и Сталинградом (туда он пер на помощь Паулюсу) уже не заладилось. Под Курском был бит, в битве за Днепр – тоже.

      Весной 1944 года был отстранен Гитлером от командования, отправился в резерв и проживал в своем имении. Свои мемуары озаглавил «Утраченные победы». К счастью, ни у одного советского маршала не было повода для подобного пессимизма.

      Отметим, что и этот прусский аристократ почему-то, вопреки мифам, никак не проявил свои рыцарские манеры на Восточном фронте. В чем точно отличился – так это в истреблении мирного населения. Душегубки в Крыму зимой 1941/42 года стали первым случаем, когда вермахт напрямую участвовал в холокосте.

      «Солдат должен понимать необходимость жестокого наказания еврейства – носителя самого духа большевистского террора» (генерал Манштейн).

      Фельдмаршал Браухич (июль 1941 года):

      «Своеобразие страны и своеобразие характера русских придает кампании особую специфику. Первый серьезный противник»[92].

      Добавлю, что для гитлеровцев он оказался и последним.

      В общем, все понятно и достаточно очевидно. Но чтобы уже закончить с немцами, дам целиком историю, описанную командиром 41-го танкового корпуса вермахта генералом Райнгартом. Про то, как немцы впервые увидели советский тяжелый танк КВ. По-моему, история потрясающая.

      «Примерно сотня наших танков, из которых около трети были Т-ІV, заняли исходные позиции для нанесения контрудара. С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно…

      Эшелонированные по фронту и в глубину русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Безо всякого колебания черный монстр проехался по танку и вдавил его гусеницами в грязь.

      В этот момент прибыла 150-мм гаубица. Пока командир артиллеристов предупреждал о приближении танков противника, орудие открыло огонь, но опять-таки безрезультатно.

      Один из советских танков приблизился к гаубице на 100 метров. Артиллеристы открыли по нему огонь прямой наводкой и добились попадания – все равно что молния ударила. Танк остановился. «Мы подбили его», – облегченно вздохнули артиллеристы. Вдруг кто-то из расчета орудия истошно завопил: «Он опять поехал!» Действительно, танк ожил и начал приближаться к орудию. Еще минута, и блестящие металлом гусеницы танка, словно игрушку, впечатали гаубицу в землю. Расправившись с орудием, танк продолжил путь как ни в чем не бывало»[93].

      Глава

92

Гальдер Ф. 1941 год: Ежедневные записи начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии. М., 2006.

93

Война и мы. Военная мысль в СССР и в Германии. Кн. 2. М., 2001.