Война. Мифы СССР. 1939–1945. Владимир Мединский

отношения. Поэтому с нашей стороны была сделана масса уступок немцам. И евреев по тайному соглашению гестапо выдавали, и укрепленные районы (т. н. линию Сталина) на границе разоружили, а сами укрепления взяли и взорвали. Даже провели совместный военный парад в Бресте. Но Гитлер оказался хитрее, Сталин попался на его удочку, и войну мы из-за этого чуть не проиграли.

      Так примерно. Что тут сказать?

      Может, если бы Сталин был с детства деревенским дурачком, целыми днями скакавшим верхом на горном козле по холмам Грузии, а потом каким-то чудом возглавившим крупнейшую державу мира, то так бы оно и было. Была бы дружба сначала с Троцким, потом с Бухариным, потом с Тельманом, потом – и с Гитлером. А на старости лет – с Черчиллем и Рузвельтом. Целовался бы с ними под водочку, как Ельцин с другом Биллом, другом Хельмутом и другом Рю.

      Увы, боюсь, эта идиллическая картинка дружбы в политике весьма далека от реальности. В чем в чем, а в отсутствии коварства и подозрительности Иосифа Виссарионовича упрекнуть тяжело. Не было у этого усатого хищника с бесшумной поступью и в помине никакого прекраснодушия. Вся его политическая карьера – борьба не на жизнь, а на смерть с врагами и, самое страшное, с друзьями. Что, не расстреляли бы Троцкий, Бухарин, Тухачевский его, Кобу, обернись дело чуть иначе? Прекрасно расстреляли бы, да еще каяться заставили бы на суде, называть себя немецким и английским шпионом, и еще с Туруханской ссылки – агентом парагвайской разведки.

      Гитлеру через драки, когда все против всех, проходить не приходилось. Сталин жил такими драками тридцать лет. Можно сказать, зарабатывал себе ими на жизнь, с учетом того, что других источников дохода, кроме руководства партией большевиков, у него не имелось.

      В общем, главный тезис этого мифа – о духовной близости тиранов – не выдерживает критики именно с точки зрения психологического профиля вождя СССР.

      Верил ли Сталин Гитлеру?

      Однако миф о дружбе с Гитлером так и существовал бы только на интеллигентских кухнях и в западных мозговых центрах, если бы не два странных обстоятельства. Обстоятельства прямо-таки лингвистического характера. Это тот случай, когда буквально два слова весят больше, чем горы документов. Мы хорошо запомнили: с Германией договор был у нас о дружбе. А нападение на СССР сразу же было названо вероломным.

      Вероломное – значит, вера была. А дружба – она дружба и есть, как ни крути. Так примерно думает простой человек. И он, конечно, прав – но только в применении к обыденной, нормальной человеческой жизни.

      В политике эти нормы неприменимы. То есть для публики (и на публике) политики, конечно, руководствуются общепринятыми нормами морали и интересами народа, но на практике они следуют собственным интересам, в лучшем случае интересам своих партий и кланов. Увы, это так есть и всегда так было. Что бы, увы, вам ни говорили каждый вечер в программе «Время». Хотелось бы всем (и политикам, не поверите, тоже), чтобы было по-другому,