На судьбу я не в обиде.... Иван Васильевич Кузнецов

прекратить бесконечные споры, решили провести турнир; в качестве приза купили томик стихотворений Лермонтова. По условиям игры каждый проигравший выбывал. Мне и Лене Крупчанову посчастливилось дойти до финала. Последнюю, решающую партию, играли два дня. Наконец под общие одобрительные возгласы Леня был вынужден на призовом томике написать тут же сочиненное им четверостишие: «Я шутить перестану и вручаю покупку Кузнецову Ивану – обладателю кубка».

      Увлечение шахматами началось у меня с 6-го класса: директор нашей школы Александр Павлович Валунов был довольно сильным шахматистом, неизменно в районных турнирах занимал одно из первых мест. Однажды перед началом урока (он вел занятия по древней истории) мы услышали: «Ребята, кто из вас хочет научиться играть в шахматы, останьтесь сегодня после занятий». Научиться захотели все: первые занятия посещали охотно, но постепенно нас становилось все меньше. Вскоре занятия прекратились, и мы уже самостоятельно овладевали этой увлекательной игрой. Установили такое правило: получивший тройку не имел права в этот день играть в шахматы. И мы изо всех сил старались учиться хорошо.

      Прошло не менее года и, встретившись с нами как-то в школьном коридоре, Александр Павлович спросил, играем ли мы в шахматы. Мы дружно ответили, что сражаемся каждый день! Он улыбнулся и вдруг пригласил меня в учительскую. В большом смущении пошел за ним. Усадив меня за свой директорский столик, он сказал: «А ну-ка давай сыграем». Потом он уже нередко приглашал, а я привык играть с самим директором! Вспоминаю, как учитель математики говорил: «Александр Павлович, неужели вам интересно с ним играть?» «А вы попробуйте, сыграйте с ним, тогда узнаете».

      Прошли годы и годы. Я уже закончил факультет, был аспирантом, жил в общежитии на Ленинских горах. Однажды дежурный по этажу вызвал меня к телефону, сказал, что звонит какой-то мужчина. И произошло то, о чем невозможно было подумать. До боли знакомый голос спросил, продолжаю ли я играть в шахматы. Я был буквально потрясен и только повторял: «Неужели это вы, неужели вы», боясь назвать имя и отчество нашего директора школы. А звонил действительно он и приглашал приехать к нему поиграть в шахматы. Не передать, с какой радостью мы встретились! Оказалось, что он после войны работал в Москве и занимал довольно высокую должность в ЦК партии. Мы стали регулярно встречаться, иногда подолгу засиживались за шахматами и нередко он оставлял меня ночевать.

      К сожалению, его давно уже нет, а шахматы до сих пор остались самой любимой моей игрой. Постоянными партнерами стали преподаватели факультета Юрий Викторович Попов, Эдуард Анатольевич Рытин, профессор Григорий Яковлевич Солганик. Можно привести множество примеров, как азартно мы играли. Однажды мне и Григорию Яковлевичу пришлось всю ночь дежурить на факультете. Естественно, без шахмат не обошлось: каждый час ходили и проверяли, все ли на факультете в порядке, и играли, играли… Наконец пришла уборщица и сказала, что время дежурства закончилось и можно идти отдыхать. Но мы ответили, что еще не доиграли. И не ушли, пока не закончили партию.

      ^{Любимые}