Дымовая завеса (сборник). Валерий Поволяев

«Жаль, недодавили вас, полицаев сраных, в войну, и не поставили к стенке! Мироеды, хвосты немецкие!» – и ругался, костылями крушил пальмы в кадках… А сейчас вона как дело поставили: полицаи или кто-то из их потомков дошли до самого верха, раз слово «полицай» в России взяли да узаконили, – дядя Ваня вновь плюнул в кулак и мазнул им, как тяжелой кувалдой, по воздуху.

      Вздохнул и печальной скобкой согнул рот – он не понимал, что происходит. Впрочем, отставной капитан Широков тоже не понимал.

      А Квазимодо тем временем сделал несколько шагов к Серому. Обычно в таких случаях псы, аккуратно поджав хвосты под зады, пятились от кота – опасались острых когтей, но Серый даже с места не стронулся. Кот озадаченно подергал усами – такого он не ожидал.

      Более того, пес придвинулся к Квазимодо, и тот, пугаясь, выгнул спину кренделем, зашипел: у Серого были крупные клыки – любые когти в полминуты перемелет в крошку.

      Но у пса не было худых намерений, он улыбнулся тихо, зашевелил хвостом, будто опахалом. Квазимодо все понял и перестал шипеть – похоже, с этой собакой, внезапно поселившейся на их улице, можно будет установить добрые отношения. Точно! Можно будет договориться по всем вопросам.

      Кот, внезапно сделавшийся задумчивым, стал походить на депутата Государственной думы – у тех часто бывают такие многозначительные физиономии. Да почти всегда, если они находятся на людях.

      Квазимодо сделал несколько крохотных шагов и понюхал Серого – нос к носу, почти прижался к псу, не боясь никаких осложнений. Дядя Ваня удивился, шумно завздыхал, засопел, стер с глаз крохотные колючие слезки.

      – Надо же! – воскликнул он громко. – У Квазимоды никогда такого не случалось… Чтобы он с первого раза решил подружиться с собакой – нет, такого не было.

      Потрепав пса по голове, Широков похвалил его:

      – Молодец, Серый! Ты прав – маленьких нельзя обижать. Так держать!

      – Слышь, земеля, – продолжил свою речь дядя Ваня, – мы можем вместе, объединенной компанией, выступать на рынке, ты с Серым, я с Квазимодой. Серому сунем в пасть корзинку, в нее будут сыпаться денежки, я их буду складывать в шляпу, а Квазимодо станет контролировать процесс и привлекать клиентов плакатом «Подайте на пропитание двум обнищавшим членам ООН!» А? Хорошая мысля?

      – Хорошая. Только я, дядя Ваня, все-таки попробую найти работу. А вдруг?

      – Никаких «вдруг» не будет, не надейся, земеля. «Вдруг» может быть в Махачкале, в Баку, в Москве с Питером, в Бердичеве со Жмеринкой, но только не у нас. Такова наша доля…

      Незаметно, будто бы подкравшись со спины, пришла зима. Из недалеких степей принеслись ветры. Здешние ветры – злые, студеные, они дули тут и в старину, во времена Стеньки Разина, и еще раньше, и с тех пор не менялись, могли в степи налететь на человека, сбить его с ног, накрыть сугробом и не выпустить из плена. Более того – могли легко свалить лошадь.

      С ветрами принесся и колючий, хрустящий, как речной