Честь русского солдата. Восстание узников Бадабера. Раиса Родионова

что, ваша перепалка закончилась? Если интересно, еще немного расскажу о повадках духов, – сверкнув глазами, сказал старшина.

      – Да, интересно! Товарищ старшина, рассказывайте еще!

      Солнце поднималось все выше от линии горизонта и слепило глаза, пришлось прищуриться. Теплые лучи проникали сквозь бушлат. Согревали бойцов, которые сидели на броне. Откашлявшись в кулак, старшина продолжал:

      – До появления в районе минирования подразделений советских войск минные поля охранялись специальными постами, которые, часто за плату, предупреждали об опасности водителей частных машин и пешеходов местного населения. Мины устанавливались как равномерно вдоль всего маршрута, так и отдельными группами по 3–5 штук и тщательно маскировались. Порядок установки был различным: по одной колее, в шахматном порядке по обеим колеям, по всей дороге, группами. Неотъемлемой частью боевой деятельности бандитских формирований оппозиции были диверсионно-террористические акции.

      – Что-то я не понял. Когда наших советских ребят здесь не было, они с кем воевали?

      – Как – с кем? Со своим народом. Простые афганцы хотели вырваться из-под контроля кучки агрессивно настроенных моджахедов. Народ желал мирной жизни, работать в поле, кормить семьи, обучаться.

      – А этим агрессивно настроенным людям что надо?

      – Как – что? Пополнить свои счета в банках деньгами, окропленными людской кровью. Мечта у них одна – побольше вырастить наркоты, продавать и обогащаться.

      – Так это и есть вся их политика!

      – Конечно! А как еще властвовать над безграмотным народом? Метод запугивания. И это им удается.

      – Подлецы душманы, конечно, отменные! Они проводят с целью вывода из строя определенных объектов жуткие диверсии, уничтожают представителей власти.

      – А народ, как баран, не понимает, что его ведут на бойню? – рассердился Бадрий из далекой Грузии, слушая старшину.

      – Наверное, не понимает. Ума не хватает. Им промыли мозги с раннего детства, – ответил Саша, молдаванин. – Бадрий, дай прикурить.

      – Запугивание своего мирного населения, вызов панических настроений в наших с вами гарнизонах советских войск – это и есть наиболее характерные виды диверсий. Были, конечно, и подрыв военной техники, и вывод из строя трубопроводов, и взрывы в местах скопления людей. Практиковались обстрелы из автомобилей, закладка мин в домах и служебных помещениях, отравление воды. Много еще фантазий для уничтожения людей.

      – И кто проводит эти диверсии?

      – Террористические акты проводили группы от 3 до 15 человек. Они, прежде чем выполнить задание, скрупулезно изучали объект. Но делалось это все не только из политических соображений, но прежде всего из-за денег. За совершенные диверсионно-террористические акции моджахеды получали вознаграждение: за каждого убитого или захваченного советского солдата выплачивалось 250 тысяч афгани, а за офицера – в два раза больше. В 500 тысяч афгани оценивался каждый уничтоженный танк или бронетранспортер, а за сбитый самолет или вертолет причиталось по миллиону афгани.

      – Во