Душа моя. Ирина Кульджанова

праздник на наши деньги гулять, а своих-то не так много. Ну а мы, родители, конечно, хотели и родню познакомить, и сами повеселиться, ну а самое-то главное – это ж событие, всю жизнь, как она не сложится, помнить будешь. Переобижались друг на друга, поперессорились, Гошка удила закусил, да и Мишка, муж мой, тоже уперся лбом. Ну, а мы с Лерой втихаря поговорили, чтоб никому обидно не было, деньгами сложились и решили, что поженятся они в деревне.

      Туда-то, к Светику, сейчас я направлялась – за оставшуюся неделю до свадьбы все подготовить, собраться с мыслями – и, что уж поделаешь – заползти в дальний угол, зализать все свои раны. На работе даже отпуск взяла…

      Потому что пару недель назад пришла ко мне прямо домой женщина, да безо всяких обиняков заявила, что Мишу она моего любит, и он ее тоже, и ждут они ребенка, а я вроде как помеха выхожу их бесконечному счастью. Наверное, не сильно я и удивилась – все равно, прожив всю жизнь с человеком, и чуешь и видишь все, что с ним происходит. Если, конечно, он тебе нужен. А мне Миша мой всегда особенным был, никогда даже в мыслях его ни с кем не сравнивала… Даже на работе, слушая, как девчонки на обеде трындят бесконечно о своих толиках, пупсиках, калашниченковых и иже с ними – всегда молчала, боялась, что расскажу кому – и сглажу свое счастье…

      Не помогло, видно…Чувствовала я, конечно, что все как-то изменилось, просто верить себе не хотела, все спасительное что-то придумывала… Он в последние пару месяцев такой заботливый стал, внимательный, и показалось, что вот оно – сын вырос, остались мы сами и сможем друг другу внимания больше уделять, съездим вдвоем куда-нибудь. Сама себе говорила – это он для меня с новым запахом туалетную воду купил. Для меня на вторую работу устроился – ведь давно мечтали на море слетать. Наверное, сильнее всего в людях ошибаются те, кто их любит.

      И вот я ошиблась. До вечера не помню, как дожила – казалось, сгорю, как хворост, и пеплом у порога осыплюсь. Не осыпалась… Наверное, он знал, что ОНА ко мне приходила – зашел, как не к себе домой, не переодеваясь, сел в зале… Мне все еще хотелось надеяться, что он просто хочет меня позвать куда-то, и остался в выходном. Но он молчал. Я видела – злился, но не говорил ни слова… Он всегда, когда не знает, что делать – злится. Меня это всегда так смешило… А сейчас, наверное, остудило немного жар во мне. Это было так грустно – видеть своего любимого человека растерянным, не знающим, с чего начать. И я спросила, что будем делать дальше… Наверное, хотелось ему все-таки сделать вид, что он и не понимает, о чем идет речь, но все же посмотрел на меня, и понял, что без толку. Пожал плечами. Вдохнул. Ну, слава Богу. Значит, что-то решил.

      – Кать, я, наверное, дел натворил…

      Молчу. Знаю, что он ждет от меня какой-то реакции, слез, злости, понимания – чего-нибудь, а я хочу просто исчезнуть, совсем раствориться вместе со всею своей болью, и этим жаром невыносимым…

      – Мне, наверное, надо теперь с нею жить… Ей рожать через пять месяцев…

      Надо вдохнуть. Люди без кислорода не живут. Это хорошо. Потому что вдохнуть – ну никак.

      – Ну, понимаешь, я тут подумал – может, я дом бабкин продам