Один день Ивана Денисовича (сборник). Александр Солженицын

уступчиво:

      – Если нужно быстрей – давайте быстрей. Как вы скажете.

      И потопали вниз.

      Смирный – в бригаде клад.

      Кому-то вниз бригадир кричит. Оказывается, ещё одна машина со шлакоблоками подошла. То полгода ни одной не было, то как прорвало их. Пока и работать, что шлакоблоки возят. Первый день. А потом простой будет, не разгонишься.

      И ещё вниз ругается бригадир. Что-то о подъёмнике. И узнать Шухову хочется, и некогда: стену выравнивает. Подошли подносчики, рассказали: пришёл монтёр на подъёмнике мотор исправлять, и с ним прораб по электроработам, вольный. Монтёр копается, прораб смотрит.

      Это – как положено: один работает, один смотрит.

      Сейчас бы исправили подъёмник – можно б и шлакоблоки им подымать, и раствор.

      Уж повёл Шухов третий ряд (и Кильдигс тоже третий начал), как по трапу прётся ещё один дозорщик, ещё один начальник – строительный десятник Дэр. Москвич. Говорят, в министерстве работал.

      Шухов от Кильдигса близко стоял, показал ему на Дэра.

      – А-а! – отмахивается Кильдигс. – Я с начальством вообще дела не имею. Только если он с трапа свалится, тогда меня позовёшь.

      Сейчас станет среди каменщиков и будет смотреть. Вот этих наблюдателей пуще всего Шухов не терпит. В инженеры лезет, свинячья морда! А один раз показывал, как кирпичи класть, так Шухов обхохотался. По-нашему, вот построй один дом своими руками, тогда инженер будешь.

      В Темгенёве каменных домов не знали, избы из дерева. И школа тоже рубленая, из заказника лес привозили в шесть саженей. А в лагере понадобилось на каменщика – и Шухов, пожалуйста, каменщик. Кто два дела руками знает, тот ещё и десять подхватит.

      Нет, не свалился Дэр, только споткнулся раз. Взбежал наверх чуть не бегом.

      – Тю-урин! – кричит, и глаза навыкате. – Тюрин!

      А вслед ему по трапу Павло взбегает с лопатой, как был.

      Бушлат у Дэра лагерный, но новенький, чистенький. Шапка отличная, кожаная. А номер и на ней как у всех: Б-731.

      – Ну? – Тюрин к нему с мастерком вышел. Шапка бригадирова съехала накось, на один глаз.

      Что-то небывалое. И пропустить никак нельзя, и раствор стынет в корытце. Кладёт Шухов, кладёт и слушает.

      – Да ты что?! – Дэр кричит, слюной брызгает. – Это не карцером пахнет! Это уголовное дело, Тюрин! Третий срок получишь!

      Только тут прострельнуло Шухова, в чём дело. На Кильдигса глянул – и тот уж понял. Толь! Толь увидал на окнах.

      За себя Шухов ничуть не боится, бригадир его не продаст. Боится за бригадира. Для нас бригадир – отец, а для них – пешка. За такие дела второй срок на севере бригадиру вполне паяли.

      Ух, как лицо бригадирово перекосило! Ка-ак швырнёт мастерок под ноги! И к Дэру – шаг! Дэр оглянулся – Павло лопату наотмашь подымает.

      Лопату-то! Лопату-то он не зря прихватил…

      И Сенька, даром что глухой, – понял: тоже руки в боки и подошёл. А он здоровый, леший.

      Дэр заморгал, забеспокоился, смотрит, где пятый угол.

      Бригадир наклонился к Дэру и тихо