Миры Артёма Каменистого. S-T-I-K-S. Шатун. Василий Евстратов

выстрел совпал со вторым выстрелом неизвестного стрелка, то ли еще почему, но второй автоматчик меня так и не увидел. Всё продолжал стрелять в одном и том же направлении. Метров с двадцати я начал обходить машину по кругу и застал второго, можно сказать, «со спущенными штанами» – во время перезарядки.

      Короткая очередь в голову, проконтролировать первого, и не зря: он ощутимо дернулся. Открыл дверь машины и убедился выстрелом, что пулеметчик мертв. Прихватил с заднего сиденья рюкзак и быстро, всем нутром чувствуя, как уходит время, принялся ножом срезать РПС (РПС – ременно-плечевая система) с первого подстреленного.

      Подбежали и неизвестные стрелки: двое пацанов с одним ружьем на двоих. У кого б ума еще хватило напасть на пулеметчика и двух автоматчиков с одним ружьем?

      – Так, пацаны, быстро шевелимся! Ты, – пальцем показал на мальца с ружьем, – срезай разгрузку со второго, нож у него на поясе. А ты, – это второму, – на заднем сиденье рюкзаки возьми, и автоматы подберите. Бегом все!

      Парни, ни секунды не задумываясь, бросились выполнять поручения.

      – Дядь Леш? Там…

      – Все потом! Бегом в лес! А то нас тут сейчас ушатают.

      Хорошо – лес густой, нехоженый. Тридцать метров, и уже ничего не видно. Вовремя мы успели: услышал, как подъехала машина, раздались крики. Только и успел сбить с ног пацанов, как заработал пулемет и над головой зашелестели по листьям пули. К пулемету добавились автоматы, да несколько раз стрельнули из ружья. Но стрельба быстро прекратилась, в отличие от криков.

      – Дальше согнувшись пошли! И следите, чтоб спину деревья прикрывали. Вперед! – Указав пацанам направление, сам еще немного подождал, прислушиваясь к шуму, доносившемуся от машин. Убедившись, что за нами следом никто не идет, поспешил догнать парней.

      Остановились мы где-то через полкилометра, в неглубоком овраге. Раньше, видимо, из родника ручей бежал, но сейчас дно сухое, сидим как в окопе, только головы торчат. Сразу начал потрошить рюкзаки.

      – Дядь Леш! А что теперь будет?

      – Нормально все будет! Как хоть зовут вас, бойцы? – Пацаны лет пятнадцати-шестнадцати: белобрысый небольшого роста, но крепкий и крученный такой, на месте не сидится, он-то с ружьем и был; второй темноволосый, высокий и спокойный парнишка, сидит и спокойно так посматривает.

      – Я – Вовка, а это – Саня.

      – А Саня что молчит? Немой?

      – Не, – оба улыбаются, хоть и бледноватые еще. – Он просто молчаливый.

      – Ясно! Меня откуда знаешь?

      Один рюкзак, который литров на пять, выпотрошил полностью. В него переложил патроны из своего, добавил три рожка и еще шесть пачек из свежетрофейных рюкзаков – лишними не будут. Здесь же испытал глушители. Пистолет только глухо кашлял, практически не слышно; автомат тоже неплохо приглушал. Пока убрал их в рюкзак, как и фонарь, кто знает, сколько бегать придется. Свою флягу с водой, в которой уже меньше половины, оставлю парням, хоть сушняк и продолжает мучить, но надеюсь достать еще.

      – Я