Феликс с железной дороги. Кейт Мур

обживалась на станции, а Энджи и остальные учились вести ее финансы. Все расходы оплачивала железная дорога, но в бухгалтерских ведомостях их нужно было записать в какую-нибудь статью, объяснить, на что потрачены деньги. Когда Энджи первый раз заносила в ведомость корм для Феликс, она долго грызла шариковую ручку в раздумьях, наконец улыбнулась и написала: «Еда для дератизатора».

      С тех пор Феликс часто называли «наш дератизатор», но правильнее было бы назвать ее стихийным бедствием.

      У нее была когтеточка, но ей больше нравилось точить коготки об стулья, обтянутые тканью доски объявлений, а также об одежду (и руки!) окружающих. С каждым днем она становилась все более крупной и резвой, а еще научилась совмещать два любимых занятия: воздушную акробатику, опробованную на Гарете, и классическое танго со штаниной, от которого так страдал ее почетный дедушка Крис Бриско.

      Подкараулив какого-нибудь беспечного железнодорожника, Феликс кидалась на него и начинала карабкаться ему на спину. Сначала вонзались коготки, потом котенок повисал всей своей тяжестью на форменных брюках. Цепляясь за ткань, Феликс взбиралась по ногам, оттуда на гладкую форменную рубашку, подтягивалась на плечо, как на турник, и совершала коронный номер: запрыгивала на самый верх. Ощущения от ее когтей были такие, словно в голову вбивают флаг с надписью «Феликс».

      Она проделывала это с множеством людей, но, как нетрудно догадаться, мало кому нравилось работать скалодромом. Только самые стойкие, вроде Гарета, позволяли ей увлеченно заниматься альпинизмом.

      Брюки у всех приобрели плачевный вид, сплошь в мелких дырочках и затянутых нитках, потому что даже если Феликс ссаживали на пол, она успевала зацепить брюки. Стало ясно, что она слишком засиделась в четырех стенах.

      В середине августа 2011 года Феликс исполнилось двенадцать недель, и ей сделали вторую, последнюю, прививку. Все видели, как она выросла, а ее глаза приобрели восхитительный переливчато-зеленый цвет, совсем как у матери.

      Родителям всегда нелегко признавать, что их чадо повзрослело, но Гарет Хоуп как-то вечером все-таки решил, что Феликс готова для знакомства с внешним миром. До сих пор она, не считая визитов к ветеринару, жила в служебных помещениях, где дверь всегда плотно закрывали, чтобы она не выскользнула наружу. Она привыкла, что вселенная так устроена: люди входят и выходят, а ее не выпускают.

      В тот вечер, когда летние сумерки сменились темнотой и наступила ночь, Гарет собрался с духом и открыл дверь.

      – Вперед, – сказал он своей маленькой приятельнице. – Можешь выглянуть наружу.

      Феликс чуть не кувыркнулась через голову от неожиданности, а потом выбежала за порог, радуясь грандиозному приключению. Она смело устремилась к общему выходу на платформу номер 1, который находился сразу за служебным и всегда был открыт. Там она замерла, словно удивленная, что за дверью не комната, а огромное бескрайнее пространство. Впечатления обрушились на нее и отбросили назад, как удар молота, и она не