Париж слезам не верит. Ольга Елисеева

сиятельство, осмелюсь доложить, предприятие рискованное! – к графу вплотную подскакал Фабр. – Вы же не собираетесь…

      – Собираюсь, – генерал тряхнул головой, показывая, что все соображения штаб-офицера знает и считает несущественными.

      Но Алекс был не из тех, кто отстает от начальства после одного недовольного движения бровей.

      – Я повторяю, ваше высокопревосходительство, вы рискуете вызвать гнев короля Людовика, и на этот раз даже ваш друг герцог Веллингтон будет не в силах замять скандал…

      – А я повторяю тебе, дорогой Фабр, что ты даже не представляешь, какой скандал я собираюсь устроить, адресуясь к его величеству Людовику. – Воронцов поджал тонкие губы. – Год назад я официально предупреждал Париж, что буду считать всякое нападение на моих солдат случаем объявления войны, и мои дальнейшие действия уже следует расценивать как боевые. Жителям Авена неплохо было бы это понять.

      – Но Михаил Семенович, – опешил Фабр, – вы, что же, хотите устроить карательную экспедицию? Вы в своем уме?

      На эту непочтительную тираду генерал расхохотался.

      – А было бы неплохо, Алекс!

      Собеседник вспыхнул.

      – Вы забываете… Ведь это моя… – Он запнулся и уставился под ноги лошади.

      Фабр был племянником французского эмигранта, его родители погибли в самом начале революции, четверть века назад. Дядя скитался по Европе, пока не прибился к месту в Петербурге. Алекс закончил Сухопутный шляхетский корпус и служил столько же, сколько и сам Воронцов. Во Франции он был сначала офицером по особым поручениям, а потом заместителем начальника штаба. Непосредственный руководитель бумажного царства, Понсет – строевой генерал – в дела администрации не вникал. Так что воз тянул Фабр, и Михаил Семенович ценил его больше многих.

      Граф придержал повод, протянул руку и коснулся пальцами перчатки подчиненного.

      – Извини. Я погорячился. Ну, какая карательная экспедиция?

      Алекс примирительно кивнул.

      – Что вы все-таки собираетесь делать с этими таможенниками? Разве во всей округе больше некому было застрелить Ярославцева?

      – Подумай сам. – Генерал нетерпеливо передернул плечами. – Ты знаешь то же самое, что и я. Неужели трудно построить простенький силлогизм? Согласно конвенции боевое оружие имеется только у милиционных формирований нового правительства. За неимением оных в Авене вооружили служащих пропускного пункта. У остальных поснимали даже дедовские аркебузы с каминов. Как ни верти, а круг подозреваемых узок. Отберем ружья, проверим пулю. Если никому не подходит, подержим голубчиков пару суток для порядка, чтобы не вязались к казакам, когда им через границу домашний табак шлют, и отпустим.

      – А убийца?

      – Будем искать.

      – А если…

      – И думать не смей. – Михаил Семенович вновь придержал лошадь. Он прекрасно понимал, что хочет сказать