Тайны Нельской башни. Мишель Зевако

встретила немолодая уже женщина. Набросаем в общих чертах портрет этой особы, которую мельком мы уже видели и которой предстоит сыграть одну из главных ролей в нашем рассказе: высокая, плотная, с бесстрастным выражением лица и теперь совсем потухшим взором, она, должно быть, страдала от некого загадочного и неизлечимого горя; обычно она носила бархатную маску, в чем тогда не было ничего удивительного, и была одета во все черное, словно носила вечный траур. Стало быть, именно эта женщина и открыла Мариньи.

      – Мабель, – глухо промолвил первый министр, – я хочу видеть королеву!

      – Невозможно, королева молится!

      – Речь идет о моей жизни, Мабель! Сходи, предупреди Маргариту, скажи, что с ней сейчас же хочет поговорить Ангерран! Ступай же скорее, несчастная!

      Видя, что женщина не настроена повиноваться, Мариньи подскочил к двери, резко ее открыл, бегом пересек несколько спален и проник наконец в строго обставленную комнату, где на стене висел лишь большой образ Иисуса, а в ногах у Спасителя стояла скамеечка для моления.

      То была оратория королевы.

      Мариньи вскричал от испуга, оглядевшись по сторонам.

      Комната была пуста!..

      Только теперь он все понял. Словно пьяный, с поникшей головой, министр вернулся к той, кого назвал Мабель.

      – Так королева не в Лувре? – пробормотал он.

      – Нет, – холодно молвила женщина в черном.

      – Послушай. Посмотри на меня. Ты знаешь, кто я, что собой представляю, какими ужасными тайнами обладаю, сколь громадное вознаграждение могу тебе предложить. Скажи мне, где королева?

      – Нет, – качнув головой, повторила Мабель.

      Мариньи на какую-то долю секунды вскинул кулаки, будто хотел обрушить их на эту женщину, затем, глухо простонав, убрался прочь. Он брел, натыкаясь на стены, прикрыв уши руками, словно для того чтобы не слышать крик, порожденный его воображением:

      «Батюшка, спасите меня от палача! Батюшка, спасите меня от костра!»

      Единственная надежда оставалась у этого готового сражаться до последнего вздоха человека.

      Через несколько минут Мариньи был уже в зале для пиршеств, где пили и о чем-то весело разговаривали король и его сеньоры.

      Подхватив под руку капитана стражи, Юга де Транкавеля, Мариньи потащил его в королевский кабинет.

      Министр был так бледен, что Транкавелю показалось, что он слышит, как у бедняги под кирасой бьется сердце.

      Мариньи положил обе руки капитану на плечи, заглянул ему прямо в глаза и промолвил:

      – Транкавель, мое состояние достигает двадцати пяти миллионов ливров золотом. Последний миллион я заработал с неделю назад.

      То была головокружительная для тех времен сумма, представляющая почти пятьдесят миллионов в пересчете на современные деньги[6] и, по сути, если сопоставить обычаи и жизненные нужды, равнозначная уровню состояния наших миллиардеров.

      Транкавель широко раскрыл глаза и ущипнул себя за пышные усы.

      – Клянусь дьяволом, мессир,

6

Роман написан в 1905 году.