Секретная политика Сталина. Исповедь резидента. Георгий Агабеков

и часто сидел в задумчивости.

      – Что ты все думаешь? – как-то спросила Люся в один из таких моментов.

      – Да так, дела, – ответил я уклончиво.

      – Я вообще замечаю, что ты в последнее время что-то много думаешь. К чему-то готовишься. Поделись со мной, скажи, в чем дело? – продолжала она.

      – Ах, что говорить! Все равно ведь не сможешь помочь!

      – А может быть, и смогу. Я ведь не такая уж дура, говори, в чем дело. Заговор какой-нибудь, что ли? – просила она с любопытством.

      Тогда я решился раскрыть перед ней карты и предложить работать для ЧК. Но прежде чем я начал свою речь на эту тему, я как-то машинально спросил:

      – Скажи, Люся, кого ты больше любишь, белых ли красных?

      – Как тебе сказать, – задумчиво ответила она, – к белым я отношусь равнодушно, а красных я ненавижу всей душой.

      Я был огорошен искренностью ее ответа. Значит, она должна ненавидеть меня. Хорошо, что она не знает, что я тоже коммунист, тем более – чекист.

      Я молчал. Я не мог больше и думать о вербовке ее в информаторы ЧК.

      – Скажи, верно ли я угадала, что ты подготавливаешь восстание. Я ведь тоже могу помочь в этом деле, – продолжала она.

      – А чем ты могла бы помочь? – задал я вопрос.

      – А что нужно?! Я же не знаю. Скажи, что нужно прислать? – приставала она.

      – Ну, что бывает нужно для восстания? – уже равнодушно говорю я. – Конечно, люди, деньги и оружие.

      – Я могу помочь тебе людьми, – вдруг выпалила она.

      – Как, какими людьми? – в тревоге спросил я.

      – Видишь ли, – начала она, – здесь в лесах сейчас скрывается очень много красноармейцев-дезертиров, это в большинстве крестьяне из окрестных деревень, их мобилизовали в армию и хотели отправить на польский фронт, а в то же время их хозяйства подвергают всевозможным реквизициям. Узнав об этом, они убежали со службы и скрываются в лесу. Я их часто встречаю, так как их семьи приносят для них хлеб сюда, а я уже передаю им в лес. Ах! Если бы ты слышал, что рассказывают они и их семьи о коммунистах! Ты бы их так же возненавидел, как я, – продолжала она. – Их сейчас в лесу около 50 человек. Они хотят подобрать еще человек 50, достать оружие и начать партизанскую войну против большевиков.

      Я сидел ошеломленный и слушал. Оказывается? тут у меня под боком организовывается банда для борьбы с советской властью. Я чекист и поэтому должен немедленно доложить об этом в ЧК. Я должен раскрыть и арестовать эту группу. Да, но Люся! Как быть с ней! Что будет с ней, если я донесу? Ведь ее тоже арестуют. Мало того, возможно, что и расстреляют. А ведь она же не знала, кому доверилась! Наконец, она мне нравится, может быть, даже я ее люблю. Что делать?

      – Ну, что же ты молчишь? – оборвала Люся мои мысли. – Хочешь, я познакомлю тебя с ними?

      – Подожди, посмотри, нужно подумать, – ответил я. Я больше не мог сидеть в ее комнате. Я должен уйти и в самом деле подумать. Немного спустя я попрощался и вышел из монастыря на улицу.

      Уже ночь. До дома далеко – километра два.