Тайна зимнего сада. Кэрола Данн

не останется еще до пересадки в Крю.

      Нет, вы слышали – Алек! В угрюмом молчании Филипп проводил Дэйзи к вагону, поборов острое желание украсить холеную щеку невежды отпечатком своей пятерни.

      – Бодрее, дружище! – ослепительно улыбнулась ему Дэйзи, высунувшись из окна. – В этом случае Люси с тобой, наверное, была бы солидарна… но, согласись, иногда полезно иметь в союзниках полицейского. Спасибо за то, что подбросил. До встречи!

      – До встречи, – мрачно отозвался Филипп.

      Сидя рядом с обветренным возницей, забиравшим ее от станции, Дэйзи оглядывалась по сторонам. По обе стороны дороги тянулись каменные изгороди, а за ними виднелись зеленые луга Чешира. На свежей травке паслись круглобокие, упитанные коровы. Там и здесь из рощиц торчали шпили сельских церквей. Несмотря на пасмурное небо, воздух казался по-весеннему мягким, а в живых изгородях вспыхивал золотыми пятнами чистотел.

      Понурая кляча не слишком спешно цокала копытами без особых понуканий со стороны ее хозяина. Тэд Рупер, как он представился, с готовностью выкладывал Дэйзи все подробности своей семейной жизни. Больше всего он гордился старшим внуком, который научился водить «ну, этот, как его, грузовой автомобиль» и теперь на регулярной основе возил товары из Манчестера в Лондон.

      Дэйзи не удивлялась тому, что незнакомые люди запросто открывают ей душу. По неизвестной ей причине такое происходило уже далеко не в первый раз. Сама же она, подавая вовремя полные восхищения или сочувствия реплики, откладывала разные мелочи в памяти – пусть полежат там до того дня, когда она наконец выкроит время, чтобы заняться романом. Ну, на худой конец, повестью.

      В писательском ремесле все пригодится.

      Дорога обогнула лишенную листьев рощицу, и перед ними вдруг протянулась деревенская улица.

      – Окклсуич, – объявил Тэд Рупер. – А вон, гляньте, на холме виднеется. Это Окклз-Холл самый и есть.

      Склон был пологий – наверное, круче в Чешире и не бывает. По обе стороны тянулись одинаковые изгороди из белого штакетника, за ними – одинаковые палисадники с клумбами, а уже за палисадниками – одинаковые же, стоящие попарно домики. Все производило впечатление аккуратного, ухоженного: на клумбах проклевывались из рыхлой земли цветущие подснежники и зеленые стрелки тюльпанов, на фоне выбеленных стен темнели покрашенные в черный цвет брусья деревянного фахверка, окна сияли чистотой. На крышах из плитняка не виднелось ни пятнышка мха. Даже дым из одинаковых труб, как вышколенный, поднимался к небу одинаковыми серо-голубыми шлейфами.

      – Ох, мистер Рупер! – спохватилась Дэйзи. – Вы не остановитесь на пару минут? Этот вид просто просится на фотографию, а как знать, может, все остальное время будет идти дождь.

      – Тпру, Горячка! – Совершенно не соответствовавшая этому прозвищу кляча послушно остановилась. – Снимайте сколько душе угодно, мисс. Это у нас то, что называется «образцовая деревня», – объяснил возница. – Тому уже сто, может, сто пятьдесят лет, как тогдашний лорд всю деревню