Непрожитая жизнь. Дана Делон

аппетита всем!

      – Спасибо, и вам, – отвечаем мы хором.

      – Знал самого Путина… – насмешливо повторяет Капюсин.

      – Это правда? – серьезно спрашиваю я.

      – А ты что, не знаешь Путина? – весело восклицает она, играя бровями.

      И мы все хохочем.

      – А ты, кажется, смышленая, – улыбнувшись, говорит Пьер, – идем в сквер.

      – Нет. Просто я поняла, что ты за человек, месье ле президент.

      – А я понял, какая ты. Мы отлично подружимся.

      – Да, – соглашается она, – мы будем отличными друзьями и только друзьями. Ведь если мы переспим, тебе придется избегать меня до конца года, а ты не любишь создавать себе неудобства.

      – Точно! – говорит Пьер, щелкая языком. – Квантан, хватай свою Леа и шевели булками, я хочу сесть.

      – Она не моя Леа, она та самая Леа, – бурчит он.

      – Та самая? – переспрашивает Капюсин.

      – Ты серьезно? – с сомнением произносит Пьер. Наверное, сейчас он в первый раз за все утро смотрит в мою сторону. – Черт, я представлял ее совершенно иначе.

      – Представлял меня?

      – Конечно! Квантан так живо описывал тебя, сидящую рядом с ним в одной тоненькой майке, на холоде, испуганную, но смелую. Он раз пятьсот повторил, что ты сняла свою толстовку и накрыла его, – он замолкает и, нахмурившись, добавляет: – Того идиота, а сама дрожала от холода. И нашему рыцарю – Квену – захотелось тебя спасти. А я, наверное, должен был заплакать, представив всю эту картину, но у меня не вышло. И старина Квен чуть не врезал мне, когда я спросил, твердые ли у тебя были соски.

      – Заткнись, Пьер, – устало бросает ему Квантан, а мне говорит: – Не обращай внимания. Он, конечно, заноза в заднице, но безобидный.

      – Ничего себе, – бормочу я.

      – Ты не удивляйся. Он впечатлительный, как девчонка. Не зря же будущий писатель, – фыркает Пьер.

      Квантан закатывает глаза.

      – О чем вы вообще говорите? – недоумевая, спрашивает Капюсин.

      – Это секрет, извини, – заявляет Пьер, – и, Капюсин, я только что представил тебя, стоящую в одной майке на холоде. И это прекрасное зрелище.

      Капю хлопает его по плечу.

      – Ты больной на голову, – покачав головой, говорит Квен.

      – А вы знаете здоровых? – серьезно спрашивает Пьер.

      На секунду мы все замолкаем, а потом хором отвечаем:

      – Нет.

      Вот так все и началось, Мика. Квантан, Пьер, Капю и я. Именно так все и началось.

      Глава 8

      Весь остаток недели мы провели вчетвером. На большинстве уроков я садилась с Капюсин за одной партой, а Пьер и Квен занимали места сзади. Обедали мы тоже вместе, у нас появилась наша лавочка в сквере и наше кафе, где мы сидели в плохую погоду. Капюсин и Пьер соревновались между собой в язвительности и остроумии. А мы с Квантаном посмеивались над ними.

      Впервые за очень долгое время я наконец чувствую себя в безопасности. Искренне смеюсь, участвую в разговорах и не пытаюсь стать невидимкой, ощущая ни с чем не сравнимое вдохновение свободы. Но, как известно,