От ненависти до любви…. Сюзанна Энок

раз совсем простое: муслин без всяких украшений, подчеркивающий ее яркую красоту. Тяжелый узел волос можно было бы назвать строгой прической, если бы не несколько прядей, едва ли случайно выбившихся из узла и обрамляющих лицо.

      – В последний раз, когда мы виделись в Вене, – проговорил Оливер, вглядываясь в ее лицо, – ты тоже носила черное. И тогда это был не траур.

      – Нет, это был траур, ведь тогда со смерти мужа не прошло и месяца.

      – Хочешь, чтобы я припомнил другие тогдашние события? Не могу сказать, что ты сильно скорбела по покойному графу.

      Со вздохом Диана отложила гусиное перо и переплела пальцы.

      – Тебе-то не все ли равно? Какое тебе дело до цвета моего платья, если ты хотел одного – порвать со мной как можно скорее?

      – Кажется, в эту игру мы играли вместе. – Оливер скрестил руки на груди. – И ты успела порвать со мной первой.

      – А ты, поджав хвост, побежал домой, в Лондон! Это мне лучше всего запомнилось.

      Оливер вздрогнул, словно от пощечины.

      – Я вернулся на родину, чтобы вступить в права наследства, – возразил он.

      – Ах да, чуть не забыла. Ты ведь теперь маркиз. Повезло тебе – смог прикрыть свою трусость дядюшкиным завещанием.

      Оливер шагнул к ней – на щеках его играли желваки.

      – Не стоит тебе называть смерть моего дядюшки везением, – негромко с угрозой в голосе предупредил он. – Такие разговоры создают почву для слухов.

      – Перестану, как только ты прекратишь острить о моем трауре.

      Тушеˊ! На это возразить нечего. Как и на слова: «убежал, поджав хвост». В глубине души Оливер знал, что Диана права, хоть и не признался бы в этом ни ей, ни кому другому.

      – Договорились, – сказал он. – Мы прекращаем оскорблять друг друга, обвиняя в равнодушии к смертям близких.

      – Хорошо.

      Оливер повернулся к двери.

      – Тогда всего доброго, Диана.

      – Я не закончила разговор.

      – Если речь не о любовных утехах и деньгах, разговоры с тобой мне не интересны.

      – О деньгах.

      С некоторым усилием над собой Оливер прикрыл дверь и снова повернулся к Диане. С куда большим удовольствием он сейчас покинул бы Адам-Хаус, независимо от ее ответа.

      – Говори.

      – Может, присядешь?

      – Нет, пока не узнаю, пойдет ли речь о расходах или о доходах для меня.

      – Сперва одно, потом другое.

      Оливер, хоть и ненавидя себя за это, сгорал от любопытства. Он отпустил дверную ручку, пересек кабинет и опустился в мягкое кресло по другую сторону стола.

      – Слушаю.

      – Я хочу открыть игорный клуб, – начала Диана без предисловий. – Лорд Блейлок согласился ссудить мне пять тысяч фунтов и сдать помещение бывшего клуба «Монарх». Подписал все бумаги.

      – А потом отправился со своей любовницей на лисью охоту и свернул себе шею.

      – Да, знаю. Услышала об этом наутро после приезда в Лондон.

      Оливер пристально взглянул